Кел раздумывает, не вытянуть ли всю историю из Дони, который взялся выковыривать войлок у себя из пупа. Решает, что не стоит, – просто потому, что сейчас ему на самом деле плевать на судьбу Брендана Редди. Ему необходимо ровно столько этой истории, чтобы понять, кто заставил Шилу избить Трей и почему. Остальное может подождать.

– А когда дело свое ты сделал, – говорит он, – все вернулось в норму.

– Ага. Пока ты не начал в это лезть. Я, бля, хочу курить, чувак.

– Кстати, о людях, которые лезут, – говорит Кел. – Трей Редди.

Губа у Дони вздергивается.

– А что с ней?

– Она пришла тебя повидать на днях, поспрашивать о Брендане. А потом кто-то ее довольно сильно избил.

Тут Дони ухмыляется.

– Поделом. Сучка эта и так уродина была всегда.

Кел бьет его в живот так быстро, что Дони не успевает заметить. Складывается пополам и падает на кровать, сипя, а следом срыгивая.

Кел ждет. Не хочется, чтобы Дони вынудил его на второй удар: всякий раз, когда приходится к этому парню прикасаться, Кел не уверен, сумеет ли остановиться.

– Давай еще раз, – говорит он, когда Дони наконец удается сесть, утирая слюну с подбородка. – Не промахнись. Трей Редди.

– Пальцем не трогал.

– Я знаю, что ты не трогал, дубина. Ты сказал кому-то, что она у тебя была. Твоим дублинским корешам?

– Не, чувак. Ни слова никому.

Кел заносит кулак. Дони отпрыгивает задницей по кровати и скулит, позабыв, что руку нагружать нельзя.

– Не-не-не, погоди. Я, бля, ничего не говорил. Честно, чувак. Зачем мне? Насрать мне на нее. Послал подальше, и все – забыл. Точка. Богом клянусь.

Кел распознает эту особую уязвленность, какая прет из хронического вруна, которого в кои-то веки обвинили в чем-то, чего он действительно не делал.

– Ладно, – говорит Кел. – Кто-то еще ее тут видел?

– Нинаю, чувак. Я не проверял.

– На дублинских пацанов еще кто-то работает тут?

– В Арднакелти неа. Пара человек в городе, один в Лиснакарраге, один в Нокфаррани.

Неувязочка в том, что этого Дони может и не знать, особенно если дублинские пацаны подозревают, что от него хлопот из-за Брендана прибавилось. Если у них тут кто-то за Дони присматривает, Дони точно не в курсе. Кел жалеет, что не подождал ночи и не нашел способа выловить Дони вне дома, а не вот так, наспех, но теперь уж поздно.

На прикроватном столике у Дони, среди пепельниц, пакетиков с травой, киснущих кружек и оберток от батончиков, два телефона – здоровенный глянцевый распальцованный “айфон” и паршивенький маленький фуфлофон. Кел берет одноразовый, лезет в телефонную книгу, там полдесятка имен. Подносит экран Дони.

– Кто старшой? – Дони пучит на него глаза. – Или я просто всех могу обзвонить и сказать им, откуда взял их номера.

– Остин старшой. Из тех ребят, которые сюда ездят, по-любому.

Кел вбивает номер Остина и остальные к себе в телефон, присматривая за Дони – на случай, если тот решит выделываться.

– Да? И собирается ли Остин сюда в ближайшее время?

– Тут, типа, не по расписанию, чувак. Они мне звонят, когда я им нужен.

– А Остин какой?

– Ему мозги крутить не стоит, – говорит Дони. – Верь слову.