– Да, – ответил я. – Я был счастлив, хотя прежде мне казалось, что счастье уже невозможно. Раньше я думал, что инвалидное кресло навсегда перечеркнуло мою жизнь. – Я поцеловал ее ладонь. – Один потрясающий человек сказал мне, что я должен принять себя таким, какой я есть, что нужно перестать убегать. И он оказался прав.

– Ты нравишься мне таким, какой ты есть, – проговорила Отем. – Ты очень мне нравишься.

Эти слова проникли мне под кожу, просочились в кости и спинной мозг. Ее любовь пронизала все клетки и молекулы моего тела. Даже в моем нынешнем половинчатом теле я ощущал эту любовь.

– Боже мой, Отем. – Я сжал ее лицо в ладонях. – Я так давно тебя люблю. Наша первая встреча в библиотеке стала чем-то вроде воссоединения. Мне кажется, я любил тебя на протяжении тысячи прошлых жизней. Понимаешь?

– Да, – прошептала она. – Я ждала тебя всю жизнь.

– Я здесь. – Она запустила пальцы в мои волосы, другая ее рука лежала у меня на груди, под ее ладонью билось мое сердце. – Я прямо перед тобой.

Я перетащил ее к себе на колени и поцеловал, вложив в этот поцелуй всё, что имел: все слова, которые когда-либо написал и все еще не написанные стихи. Я мог бы посвятить Отем множество стихотворений, и всё равно этого оказалось бы недостаточно.

Теплое, мягкое тело девушки прильнуло к моему, она отвечала на мой поцелуй со страстью и настойчивостью, брала всё, что я отдавал, и отдавала в ответ. В ее горле родился тихий стон, и я поймал его губами; я вдыхал аромат Отем, мои пальцы запутались в ее волосах, потом заскользили по спине вниз. Кончиками пальцев я вбирал каждый дюйм ее тела, потому что на этот раз Отем была настоящей.

Наши поцелуи становились всё более страстными. Отем прижималась ко мне, ее пальцы перебирали мои волосы, а мои руки скользили по ее телу, всё ниже и ниже, пока не оказались на ягодицах. Девушка застонала мне в рот.

Вначале мое тело ниже пояса почти ничего не чувствовало, но потом я как будто стал слышать далекое эхо: сигналы, поступающие с огромного расстояния – и всё же они зазвучали, становясь всё громче. Шрам на пояснице покалывало, ощущение поднялось выше, к груди, к сердцу, потому что там обитало огромное желание, которое я испытывал к Отем. Похоть, страсть и любовь превратились во всепоглощающую потребность.

Рука Отем скользнула между нашими телами и погладила мою промежность, прикрытую пижамными штанами.

– Боже, ты такой твердый, – прошептала она мне в рот. – Чувствуешь?

Я проследил за ее рукой и понял, что штаны становятся мне тесны.

– Чувствую, – ответил я. – Боже, я чувствую тебя.

Она наклонилась и поцеловала меня, наши языки соприкасались. Отем потянулась к завязкам моих пижамных штанов, а я начал расстегивать пуговицы на ее платье. Пуговиц было много, и я уже хотел разорвать платье, но тут в дверь позвонили, и мы, подскочив, отпрянули друг от друга.

– Черт возьми, – прошипел я и откинулся на спинку дивана, обессиленно уронив руки.

Отем тихо рассмеялась и прижалась лбом к моему лбу.

– Китайская еда?

– Пицца.

– Позже ты будешь рад, что она у нас есть. – Чмокнув меня в губы, она слезла с меня, подошла к двери, заплатила курьеру и отнесла пиццу на кухонный стол. Две минуты показались мне вечностью.