— Ты можешь ходить, мама! — в восторге закричала Анна.

— Скорее… ползать.

— Но это все равно великолепно. Это чудо.

— Миссис Келли — очень упорный человек, — улыбнулась в ответ молодая женщина-психотерапевт. — Именно таких пациентов мы любим больше всего. Она сама создает это чудо.

Через некоторое время Анна вместе с Констанцией покинули палату. Конни выглядела неподражаемо в элегантном костюме, а бусы из жемчуга как нельзя лучше подходили к цвету ее кожи.

— Действительно, Кейт привыкла творить чудеса своими руками, — еще раз подтвердила Конни. — Анна, твоя мать — замечательный человек.

— Я знаю, — согласилась дочь.

— Кемпбелл Бринкман навещал Кейт во время твоего отсутствия.

— И как она отреагировала на это?

— Была рада видеть его.

— И больше ничего?

— Мне кажется, что она забыла о своих отношениях с этим человеком.

— Вы хотите сказать, что она полностью забыла его?

— Не совсем. Скорее, она воспринимает Кемпбелла как друга, но не более.

— Ему, наверное, трудно перенести это.

— Что ж, во всем есть какая-то справедливость. Он ведь не верил в ее выздоровление и в тяжелый момент отвернулся от Кейт. А теперь она отвернулась от него.

— Бедный Кемпбелл.

— Обычный эгоист и повеса. Он не подходит Кейт. Она заслуживает нечто лучшего.

— А может быть, мама хитрит немного?

— Не думаю, иначе я догадалась бы об этом. А как далеко ты продвинулась в поисках этого таинственного человека?

— Думаю, что очень далеко. Я уже уверена, что Джозеф Красновский жив. И мне придется разыскать его.

— Зачем?

— Зачем? Во-первых, я надеюсь тем самым окончательно излечить мать и помочь ей вновь обрести себя, а во-вторых, помочь и себе.

— А что, если это вызовет не ту реакцию у Кейт?

— Но она же так долго его разыскивала, Конни. Такое не может пройти бесследно. Кейт необходимо узнать все до конца.

— Значит, ты сама тоже в этом нуждаешься?

— О, Конни…

— Судя по всему, Джозеф Красновский является отцом Кейт?

— Когда мы найдем его, то окончательно обо всем узнаем.

— Если он жив.

Анна еще раз перечитывала дневник, когда ей позвонил Дрю Маккензи.

— Анна? Это Маккензи.

— Привет. Какие новости?

— Слышала что-нибудь о Левеке?

— Нет, а что с ним?

— Три дня назад он покончил с собой в тюрьме.

— О, не может быть!

— Да. Повесился. И опять попал в заголовки газет. Не в состоянии сдержать дрожь, Анна присела, почувствовав тошноту:

— Господи, как это все ужасно.

— К тебе эта шумиха не имеет никакого отношения. Слышишь? Никакого.

— Если бы я не взяла у него интервью…

— Тогда кто-то другой сделал бы это. В конце концов, это я свел вас. Все дело случая.

— Не так просто, мистер Маккензи.

— Если бы Левек не убивал своих пациентов, то он был бы жив.

Анна вспомнила последние слова Левека: «Увидимся в Чистилище».

Он, конечно же, был злым человеком, хотя и великим хирургом, спасшим немало жизней. Но какое право она имела судить Левека? Он был целителем и делал свое дело ради блага многих сотен ценой жизни нескольких людей.

«Однако Левек убивал детей, — подсказал Анне ее внутренний голос. — Он был детоубийцей?»

Нравственная сторона дела словно ускользала, и Анну раздирали на части неразрешимые противоречия. Как бы там ни было, а всего несколько дней назад Анд-ре Левек был