— Захар Рогов? — продолжил я, практически уверенный, что не ошибусь в своём предположении.

Картограф кивнул, показывая, что я угадал.

— Он единственный и выжил при встрече с ламией. Выжил лишь потому, что использовал свиток превращения в минотавра и стал огромным сильным чудовищем. Человек мог защитить своих друзей и возможно даже смог бы победить в бою с монстром-людоедом. Но не стал этого делать. Вместо этого он скормил ламии всех своих спутников и обещал регулярно ловить ещё. Он влюбился в опасную змееподобную женщину! И она ответила ему взаимностью! Даже когда время превращения в минотавра закончилось, и Захар Рогов снова стал человеком, ламия его не убила. И уползла в своё болото.

Картограф рассказал, что этот случай жгучей, безумной и кровавой, но совершенно искренней любви вызвал интерес у сил, ведущих БОЛЬШУЮ ИГРУ. Любовь ведь самое неоднозначное и противоречивое из всех чувств. Ради любви люди, да и вэйры тоже, идут на предательства и любую подлость, готовы совершать убийства и другие самые омерзительные поступки. Но при этом разве любовь — дурное чувство? Вовсе нет! Любовь прекрасна! И человеку, полюбившему НПС-монстра, было решено навсегда оставить облик минотавра. Отныне он — могучий и бессмертный охранник этих руин, который сурово карает нарушителей. А ламия иногда посещает его в такие вот пасмурные дни. Распивает с хозяином замка вино, предаётся с ним любовным утехам, питается заготовленным для неё человеческим мясом или даже живыми пленниками, которых минотавр заманивает в своё логово в качестве угощения для своей любимой.

Я молчал, шокированный рассказанной Картографом историей. Так вот, оказывается, зачем минотавр заманил нас в свой замок — захотел устроить для своей подруги вкусный ужин! А между тем за моей спиной с треском хрустнула ветка. Я резко обернулся, доставая топор. Никого видно не было, но это как раз ничего не значило в мире, где каждый второй так или иначе способен становиться невидимым. Я активировал ночное зрение. О как…

— Давно уже за нами крадётся, — проговорил Картограф совершенно спокойным голосом. — Выходи на свет, девушка!

В пяти шагах от нас проявилась Анита Ур Вайе, Охотница уже 48-го уровня. Но я смотрел даже не на повысившийся уровень моей знакомой, а на завёрнутого в одеяльце ребёнка у неё на руках.

Надежда Бастет. Человек. Девочка. Клан «Новые Фараоны». Младенец нулевого уровня.

Минотавр. Ламия-людоед. Война между людьми и шерхами… Всё это теперь казалось такой несущественной мелочью в сравнении с действительно серьёзной проблемой. Девушка-шерх из моего «отряда неудачников» украла ребёнка Фараона!!!

— Кажется, оторвались… — осторожно предположила насквозь мокрая и перепачканная в грязи по уши Варя Толмачёва, с гребня холма осматривая оставшуюся за спиной заболоченную низину, до самого горизонта заросшую густой растительностью.

— Неужели действительно сумели уйти… Даже не верится… — маленькая Ветеринар сняла с головы грязную косынку и, сполоснув ткань водой из фляги, протёрла своей стайной гончей Лайке морду, особенно ноздри и глаза ящера.