До дому он добрался только к девяти. Доры не было, насколько он помнил, она должна была отправиться к свояченице Бердена, у которой подрабатывала, сидя с его детьми. Сильвии тоже не было ни видно, ни слышно. Зато на лестнице сидел Робин в пижаме.

– Жарко, – сказал мальчик. – И спать я не хочу. Ты не устал, деда?

– Не очень, – ответил Вексфорд.

– Бабушка говорила, что ты вернешься ужасно уставшим, но я-то тебя лучше знаю, да? Я ей сказал, что ты наверняка захочешь прогуляться.

– К реке, что ли? Ладно, только накинь что-нибудь и скажи маме, куда мы пойдем.

На речную пойму уже опустились сумерки.

– Полумрак – лучшее время для водяных крыс, – объявил Робин. – Да, вот именно: по-лу-мрак.

Он повторял это слово на все лады, пока они шли к реке, очевидно, оно ему очень нравилось.

Над неторопливо текущей рекой Кингсбрук лениво роились мошки, но жара здесь уже немного спала, воздух был насыщен запахом свежей травы, снимавшим усталость после душного Лондона. Быстро темнело, и через некоторое время Вексфорд сказал внуку:

– Боюсь, нам пора возвращаться.

Робин взял его за руку.

– Да, к тому же сейчас должен приехать папа. Я думал, он в Швеции, а он, оказывается, здесь. Надеюсь, завтра мы уедем домой. Хорошо бы прямо сегодня, но Бен уже спит.

Вексфорд не знал, что ему на это ответить. Зайдя в дом, они услышали приглушенные сердитые голоса, доносившиеся из-за закрытой двери гостиной: там ссорились Сильвия с Нилом. Робин даже не попытался заглянуть в комнату, он отвернулся и начал тереть кулачками глаза.

– Пойдем-ка, малыш, я уложу тебя в кроватку, – предложил Вексфорд, взял мальчика на руки и прижал его к себе с особенной нежностью.

Утром ему позвонили из стовертонского госпиталя. В администрации посчитали, что полиции следует знать о том, что прошедшей ночью мистер Джеймс Комфри, как они выразились, «отправился в мир иной». Их интересовало, кому еще следует сообщить о его смерти, раз его дочь, мисс Рода, убита.

– Свяжитесь с миссис Лилианой Краун, – ответил инспектор, подумав, что и ему самому, пожалуй, следует ее навестить.

Дома он Лилиану, впрочем, не застал: в рыночный день пабы Кингсмаркхэма открывались с десяти. Что же, в таком случае можно было зайти к Паркерам. Сегодня вилла «Белла Виста» с ее сине-зеленой крышей и панорамными окнами соответствовала своему названию – «Прекрасный вид». Свет и жар лились с ярко-голубого, как дверь коттеджа мистера Комфри, неба.

– Умер, значит, наш мистер Комфри-то, – проговорила миссис Паркер, в то время как Вексфорд даже не успел открыть рот. Новости в маленьких городках распространяются стремительно. Из больницы позвонили миссис Краун, а та поделилась с одной из соседских кумушек, и за какой-то час сведения дошли до бабули Паркер.

– Как ужасно умирать, когда по тебе даже некому пролить слезу, молодой человек.

Сегодня она готовила для сушки бобы, нанизывая их на ниточку с ловкостью, которой позавидовала бы любая молодая хозяйка.

– Полагаю, для несчастной Роды это было бы большим облегчением. Я много раз спрашивала себя: что бы она стала делать, если бы старика выписали из больницы, и ей бы пришлось за ним ухаживать? За матушкой-то она ухаживала самоотверженно, бедняжка, всю себя ей посвятила, но они ведь любили друг друга, чего не скажешь о старом Джиме. – Яркие молодые глаза, не отрываясь, смотрели на инспектора. – А кому теперь деньги отойдут-то?