Застолье было в самом разгаре. Александр Петрович, как всегда, рассказывал какую-то веселую историю. Я заметил, мой хозяин всегда был душой любой компании и всегда становился ее центром. Все гости с огромным вниманием слушали его весёлые рассказы и громко смеялись. Мне всегда было интересно, откуда он столько всего знает. Хотя, иногда

мне казалось, что многие истории он сочинял на ходу. Из него бы получился неплохой сценарист.

Время моего приема пищи уже давно прошло, поэтому голодный был я, как стая волков. Я потерся об ногу хозяйки. Она наклонилась ко мне и спрашивает:

– Сократ, ты кушать хочешь?

Да уж пора бы. Сами то вон сколько уже за столом сидите. И все едите и едите, если бы я столько съел, я бы уже лопнул, как воздушный шарик.

Тут Александр Петрович, услышав, что сказала Татьяна Михайловна, решил взять инициативу в свои руки.

– Николай, Ольга, хотите посмотреть, какой у нас воспитанный и дрессированный кот? – спросил хозяин.

Ну началось, зачем же при людях эти унижения?

– Конечно, хотим, – ответил гость за себя и свою жену.

– Он у нас не просто кот, а кот учёный, смотрите, – хозяин кивнул головой в сторону миски.

Он подозвал меня к моей посудине и суровым голосом командует:

– Сидеть!

Если бы не было гостей, я бы сопротивлялся, а тут думаю: ладно, пусть будет по-твоему. А то начнешь кричать, еще больше меня опозоришь. Всегда, когда я его не слушался и не подчинялся его командам, он начинал так громко на меня кричать, что я боялся не столько за свой обед, и что могу его лишиться, сколько за свои ушные перепонки. Кому нужен глухой кот?

Я сел и жду. Он наложил в тарелку корм и молча смотрит на меня. Новоявленный Куклачев нашелся. Я же не актер театра кошек. Я тоже молчу, а сам, поглядывая в миску, переминаюсь с лапы на лапу, невольно сглотнул, голод все-таки не тетка.

– Надо же, какой умница! – воскликнула Ольга – сидит спокойно и ждет. Первый раз вижу такого умного кота.

В том то и дело, что умный, поэтому и подчинился. Был бы дураком, начал бы спорить и в конечном итоге лишился бы ужина. Чистой воды психология, как говорит Татьяна Михайловна.

И тут мой инструктор так нехотя говорит:

– Можно, – и двигает ко мне миску.

Я, чтобы уж совсем не упасть в грязь лицом, подошел, понюхал и отошел от миски. Хозяин удивленно посмотрел на меня и уже, более мягко, произнес:

– Ешь, Сократ, уже можно, кушай, не стесняйся.

Ладно, так и быть, сделаю тебе одолжение, съем твой корм, хотя в тот момент, он мне уже и в горло не лез. Столько стыда натерпелся. Кот – это свободолюбивое животное, а вы пытаетесь загнать меня в какие-то рамки. В тот вечер я не получил от приема пищи совершенно никакого удовольствия. Надо же, так унизить мое кошачье достоинство, на глазах всех присутствующих. Позор! Но самое обидное, что все это невероятное беззаконие творилось на глазах дрожащей Фрэнсис и насмешливой собаки Пухи, которая лежала на границе и ехидно мне по-собачьи улыбалась. Небось, в душе думала: а ты думал, что тебя минует эта участь?

Я все снес, все стерпел. Но, понял одно, что я непременно отомщу Александру Петровичу, правда я не знал, каким это случится образом, но знал точно, что месть моя будет неизбежна.