Я ужасно нервничала в то утро, когда собиралась на встречу с Анитой. У меня даже что-то вроде истерики началось, когда я начала выбирать, что мне надеть. Я очень хотела выглядеть безупречно. Правильно выглядеть. Перебрав всё, что у меня было в шкафу, разбросав свои наряды по кровати и всему полу, я наконец остановилась на маленьком чёрном платье.

Да, это было единственно правильное решение. Именно чёрное платье и никакое другое не подходило для сегодняшней встречи, ни одно. Оно напоминало о прежней Круэлле, которую мне хотелось как можно скорее забыть? Да. Но при этом я не могла отказаться от привычных мне вещей, без них я чувствовала бы себя голой. Буквально в последний момент я добавила к маленькому чёрному платью подаренное Джеком кольцо и папины нефритовые серьги. Надела всё это – и сразу почувствовала, что становлюсь самой собой. Что-то моментально переменилось в мне, особенно в ту же секунду, когда я надела нефритовые серьги и почувствовала знакомое покалывание в ухе. Это ощущение не проходило и даже усиливалось, пока я преодолевала километр за километром до самого Лондона.

Единственной вещью, которая осталась дома, была моя меховая шуба, я видеть её не могла. Шуба напоминала мне мою маму, и я опасалась, что она и Аните будет её напоминать, а этого мне не хотелось.

Довольно долго покружив по Лондону, я наконец нашла то маленькое кафе, оно оказалось именно на том месте, о котором говорила мне Анита. Стоит заметить, что здесь, в Лондоне, я сразу стала чувствовать себя намного лучше, увереннее. Мне легко дышалось и легко думалось. Я словно ожила после долгой спячки и была очень довольна уже тем, что совершила эту поездку, независимо от того, чем она закончится. Не знаю почему, но мне показалось, что я стала решительнее... смелее, что ли, надев чёрное платье, нефритовые серьги и кольцо. А впрочем, это Лондон на меня так подействовал или ожидание скорой встречи с Анитой и, конечно же, с Пэдди, которую я нежно поцелую в её чёрный блестящий нос. Я ничего не загадывала наперёд, я просто была счастлива вновь оказаться здесь, в огромном шумном городе, где вновь почувствовала себя прежней. Самой собой почувствовала себя.

Я припарковала машину неподалёку от кафе, за углом, и остаток пути прошла пешком. Завернув за угол, я сразу увидела их – раньше, чем они увидели меня. Анита грелась на солнышке в своём лёгком миленьком сарафанчике, на столике перед нею стояла чашка кофе, а возле её ног дремала, свернувшись калачиком, Пэдди. За эти годы она превратилась во взрослую прекрасную собаку с длинной тонкой мордой. На шее Пердиты был надет синий ошейник с блестящей золотой биркой. Было видно, что Анита очень хорошо о ней заботится – в этом, впрочем, я и так никогда не сомневалась, ни секунды. Не знаю, сколько времени я простояла на месте, наблюдая за ними и завидуя – ужасно завидуя! – их счастью. Вот, просто сидят себе на солнышке, и обе довольны жизнью, никуда не спешат и ни о чём не тревожатся. Анита даже от книжки своей не отрывалась, чтобы посмотреть, не иду ли я, или на часы взглянуть. Беззаботная, счастливая... Рядом с ней я, наверное, выглядела настоящим монстром – слишком длинная, слишком тощая, слишком грустная и слишком злая, чтобы считаться существом с той же планеты, что и они.