По прошлому варианту развития событий Мусенька появилась в аэроклубе в сороковом году в возрасте шестнадцати лет. Я в тот период вздыхал по Шурочке. Наверное, поэтому и просмотрел свою судьбу. Так вот, нынче моя судьба стала учлётом на год раньше. И не почему-нибудь, а исключительно из-за меня. Приметила она, что мы с Шурочкой часто общаемся, вот и вскипела в девушке ревность.
А как же нам не общаться? Весь год мы упорно доводили до ума истребитель в варианте чистого «толкая». Мы, это ещё четыре не совсем выросших бывших пионера (теперь — комсомольцы) и Саня Батаев. Про нас с Шурочкой я уже помянул. А Мусенька, начиная с некоторого случайного события на Пасху, считает меня своим будущим супругом, отчего сначала избегала встреч, а потом наоборот — начала чаще, чем в силу естественных причин, мелькать перед глазами. Это, как я понимаю, таким образом проявился у неё процесс созревания.
А потом, подержавшись за ручку управления мотопланера, возомнила себя великим авиатором и легко и непринуждённо поступила в учлёты, сдав, естественно, экзамены и пройдя медкомиссию. Одним словом, ускоренными темпами влилась в нашу команду.
Такой примерно расклад сложился на тридцать девятый год. Ещё я ждал поступления из-за границы рации и авиагоризонта, полагая, что с их установкой разработку самолёта завершу и приступлю к тренировкам по его боевому применению. Увы — всё оказалось не так. Вообще этот период сложился для меня удивительно напряжённым. Я, гонимый неспокойной своей совестью, сочинял большое письмо товарищу Сталину. Писал, переписывал, исправлял, дополнял и вычёркивал.
Дело в том, что на старости лет мне удалось причаститься… или припасть… или как-то иначе выразиться, но довелось крепко поковыряться в интернете. Понятно, что историю развития отечественной авиации я просеял через мелкое ситечко собственного немалого опыта самым тщательным образом, отчего сделался нигилистом и карбонарием. То есть — бунтовщиком и скептиком. В общем, открывшаяся моему взору картинка оказалась столь неприятной для былой гордости за Советскую авиацию, что уступила в душе всё возможное место преклонению перед мужеством людей, сумевших, несмотря на совершенно негодные выходки руководства, добиваться побед там, где лица начальствующие подложили им неимоверную свинью.
Надеюсь, я понятно выразился? Словом, до меня дошло, что побеждают не лучшие идеи, а способность убеждать в том, что они действительно лучшие. Ну а потом упорным трудом или обманным путём добиваться реализации даже самых «сереньких» — так называемых взвешенных решений — просто ставить их на серию и убеждать всех, что так и должно быть. Надо было только не забывать непрерывно кричать о гениальности реализованного замысла и напрягать многотысячные коллективы рвать жилы воплощая в жизнь «решения партии».
Это я сообразил, когда ползая по сети смог охватить всю картину проведённых разработок. Вы не поверите — у меня просто «в зобу дыханье спёрло» от осознания того, чтобы мы творили в небе войны, когда бы этот… ну… Верховный выбрал бы действительно то, что нужно, а не дожидался, пока заработанный жизнями людей опыт приведёт к закономерному результату.