Сороковой год прошел относительно спокойно. Не могу сообразить, когда и как я проговорился, но все вокруг вели себя так, как будто целиком и полностью разделяли мои планы. Только в несколько расширенной интерпретации. Например, Саня привёз из Киева сразу два сварочных аппарата и опытного сварщика, прибывшего по комсомольской путёвке. Этот уже не комсомольского возраста серьёзный мужчина обучил и меня и «пионеров» делать прочные швы в достаточно сложных местах.

Откуда-то появилось сразу огромное количество мелкофасонного проката, после чего бакелит перестал применяться в наборе нашей машины — сталь, и только сталь сделалась основой скелета истребителя. Прибавка в весе вышла небольшая, зато прочностные характеристики сразу подскочили по всем параметрам. Обшивка же из композитных, листов, выклеенных на болванках, нас вполне устраивала — где то она брала на себя часть нагрузки, где-то равномерно распределяла её по каркасу.

Только вот, неожиданно оказалось, что мы сразу строим целый десяток самолётов, вместо одного единственного. Я числился руководителем молодёжного кружка авиастроителей при аэроклубе, а помощники мои были оформлены в нём инструкторами — они много чего нахватались от меня. Могли и чертёж оформить, и несложные расчёты провести — мы ведь постоянно общались за решением самых разных технических задач, а секретов я от них не держал. Зарплаты у нас были скромные, но на жизнь хватало. У меня запросы невелики, а крестьянские дети, приносящие домой заработок — люди уважаемые.

Признаюсь, привлекать к нашим трудам следующее подрастающее поколение я не торопился — судя по всему, к нужному моменту подготовиться получается уверенно, а расширять круг посвящённых ни к чему. Вот только не нравилось мне, что Мусенька явно намерена войти в состав боевой группы пилотов. Не нравится мне, когда женщины рискуют жизнью на войне. Разумеется, решать проблему следовало кардинально — сделать ей счастливой мамой и… она же с ребёнком попадёт под оккупацию, что значительно хуже, на мой взгляд. Особенно при её решительном характере. Причём, под оккупацию румынскую… охохонюшки! Вздохнул, и смирился с неизбежным. В конце концов не все погибают, может быть ей повезёт?

Кроме меня, Сани, Шурочки и Мусеньки облётывались в новых истребителях и наши «пионеры» — я им обещал полёты ещё когда совсем мальчишками увлекал авиацией. Обучение в аэроклубе они тоже прошли, поэтому пришлось скрипя зубами смирить сердце и заниматься их обучением — я оказался под катком ранее взятых на себя обязательств, а материальные возможности в виде наличия материалов, моторов и предоставляемого в наше распоряжение горючего — просто не давали ни малейшей возможности увильнуть от «сверхплановой» работы.

Разумеется, поняв, что и моим товарищам, возможно, придётся драться в небе войны, начал серьёзные занятия по тактике маневренного боя — собственного опыта мне было не занимать, да и немало роликов о знаменитых схватках, просмотренных в своё время благодаря интернету, кое-что добавили к знаниям. Вражескую технику я себе представлял отчетливо, поэтому вырезал деревянные модели, раскрасил, как полагается и начал тренировки по «узнаванию» их с разных расстояний и ракурсов.