Про гвардейских офицеров Пассека и Шванвича и говорить не приходится. Как только станет известно, что они убийцы, которым щедро заплатили за злодеяние – все офицеры армии проклянут аспидов и встретят их казнь общим ликованием. Как и других пятерых гвардейцев, что вздумали покусится на жизнь самого Иоанна Антоновича – тех ожидала страшная казнь, милости к таким не будет.

Вяземский уже поручил начать следствие по данным преступлениям, прекрасно понимая их значение. Ведь убийц царя Петра будут судить открыто – а они, спасая своих родственников от неизбежной ссылки в Сибирь, признают все возведенные на них обвинения, причем не облыжные. А так как на суд будут допущены иностранные послы, то все европейские монархи просто отвернутся от Екатерины Алексеевны. Если она все же уже сбежала туда, ища покровительства при их дворах.

Можно будет потребовать выдачи венценосной беглянки, в какой бы стране она не оказалась. Понятно, что прусский король Фридрих откажет в экстрадиции, и тем самым еще раз подпортит свою и без того подмоченную репутацию с фальшивыми серебряными талерами, которые по имени еврея Эфраима, что их чеканил по приказу короля, стали называться по всей Священной Римской империи «эфрамиитами».

Мерзкая история, что и говорить!

– Это надо такое придумать – из 14 полновесных талеров чеканить втрое больше. И при этом ставить на монетах года, что предшествовали долгой войне, которая закончилась в прошлом году, – усмехнулся Вяземский, вспоминая, какая волна фальшивомонетничества сотрясла всю Священную Римскую империю.

Все мелкие князьки нашли простой способ обогащения, а все свалили на евреев. Конечно, последние себя не забывали, чеканя «новые» талеры и гроши, но вина целиком лежит именно на короле. Хотя евреев, как теперь стало ясно, в Россию лучше не пускать, а то еще фальшивые пятаки примутся из меди чеканить.

Генерал-прокурор тут же вспомнил решение царя Иоанна провести денежную реформу, которую сам Александр Алексеевич горячо поддержал. Еще бы – оставить полновесные монеты из золота и серебра для торговли с европейскими государствами. Тогда можно будет в России для внутреннего употребления ввести монеты из «мельхиора» не менее полновесные, рубль весом в восемь золотников, а не семь, как сейчас.

А еще начать изготавливать со всем тщанием ассигнации, что уже распространены по странам, даже Англия их печатает. Такая простая мера освободит для торговых расчетов массу монет из драгоценных металлов, на которые также можно будет обменивать новые рубли, если случится нужда ехать за три-девять земель, купить тамошние товары.

Государь недаром сказал ему примечательную фразу на этот счет – «не важно, что бумажно, важно, что денежно!»

Берг-коллегию он уже поставил в известность о царском указе – и на Урал уже завтра отправится фурьер с указанием начать поиски драгоценного металла, что вдвое тяжелее серебра и очень редкий – платины. Требовалось начеканить из него монет как можно быстрее, правда, сам Вяземский не понял, почему император обмолвился, что монеты эти нужно запретить вывозить из России. А еще позавчера он сам отправил гонца в Иркутск с приказом отправить экспедицию на реку Витим для поисков золота, а теперь пошлет следом и царский указ.