— Это серьезное обвинение, — медленно проговорила Лиргана. — Очень серьезное. Йухиро, приведи Равуду.

На ногах я держался только благодаря злости на кайтерита, по телу пробегали волны дрожи.

Тогда, на краю болота, я ринулся на него, издавая нечленораздельные вопли. Удержали меня только Дю-Жхе и Макс, и правильно сделали, а то бы он уложил на месте еще и меня, и сказал, что это была самооборона, а я просто сошел с ума и решил его прикончить.

— Я здесь, центурион, — Равуда явился вместе с десятником, на меня даже не посмотрел, отсалютовал залихватски — хоть и снаряжение в грязи, и вид помятый, но ясно, что сил у него полно.

К злости и ненависти в моем сердце добавилась зависть, и меня снова затрясло.

— Против тебя, боец, выдвинуто обвинение, — сказала Лиргана. — В убийстве Диль. Что можешь сказать?

— Кто же меняяя? — Равуда покачал головой, изображая оскорбленную невинность.

— Не воняй, — буркнула центурион, и ткнула в меня пальцем. — Он видел ее смерть. Говорит, что ты хладнокровно выстрелил ей в спину, а потом еще и добил, когда она повернулась к тебе.

— Так и бы… — начал я.

— Молчать, когда не спрашивают! — голос Лирганы просто излучал гнев и ярость. — Говори, Равуда!

— Стрелять в своих будет только предатель! — кайтерит вздернул подбородок. — Гражданин Гегемонии не опустится до такого, чтобы убивать тех, кто защищает Гегемонию! И пусть я отказался от гражданства, чтобы стать простым воином, долг и честь для меня не пустой звук! Мне ли не знать?

У меня перед глазами все расплылось в багровую кашу, высокомерный голос превратился в комариный писк. Я сглотнул, укусил себя за язык так, что ощутил соленый привкус крови, и только благодаря этому удержался на ногах.

— …была одним из лучших бойцов, и я сожалею, что она покинула наши ряды, — продолжал Равуда нести высокопарную чепуху.

— Ах ты подонок, — я облизал губы и шагнул к нему, не очень понимая, что намереваюсь сделать.

— Тихо, — могучая ладонь Йухиро легла мне на плечо.

Кайтерит посмотрел на меня, прищурив меньший глаз и выпучив больший, отчего красивое его лицо стало страшным.

— А этот волосатый варвар проявляет ко мне враждебность с первого дня в казарме! О да, да! А сегодня он просто сошел с ума… Все мы устали за эти дни, это можно понять, — и кайтерит изобразил снисходительный кивок.

— Понятно, — сказала Лиргана. — Егор, немедленно забудь об этих глупостях.

— Но он… — начал я.

— Забыть — это приказ! Никаких больше обвинений — это приказ!

Я стиснул зубы — проклятая военная дисциплина, когда ты не можешь говорить, что думаешь, и делать то, что считаешь нужным! Конечно, я могу настучать о том, что произошло сегодня, трибуну Геррату, наговорить в ту «пуговицу», которую он мне дал, но как же противно.

— Еще одна выходка вроде этой, — центурион сделала паузу, посмотрела многозначительно и подмигнула средним глазом. — Вынуждена буду тебя списать. Вспомни, зачем ты тут!

Это было хуже удара в пах.

Да, до окончания контракта я «Гнев Гегемонии» покинуть не могу, ведь мне не выплатят всю сумму, и у Сашки не будет никакой операции, у нее останутся только мучения и смерть.