— Правда, что ль? — недоверчиво протянула Мура.

— А то! — пожала плечами Матильда.

— А почему «Квартет»? — удивился Шура. — Вас ведь двое?

— Нет, нас четверо, у нас еще друзья есть — Костя и Митя! — объяснила я.

— А их сюда почему не взяли? — допытывался Шура.

— Понимаете, так получилось, что оба раза спасали его мы с Мотькой вдвоем!

— Нет уж, я не желаю слушать какие-то обрывочные фразы! — весело возмутилась Мария Валерьевна. — Выкладывайте все по порядку! Обожаю детективные истории!

Я заметила, как болезненно исказилось лицо Риммы Львовны.

— Да, девочки, расскажите, — попросила она.

И мы с Матильдой подробно рассказали о том, как выследили вчетвером целую банду, как создали «Квартет» и как спасли Феликса. Фельдманы слушали нас открыв рты, а Володька явно наслаждался впечатлением, которое производил наш рассказ.

— Вот это да! В кино ходить не надо! — воскликнула Мура. — Как же вы интересно живете!

— Да, у нас не соскучишься! — гордо заявила Матильда.

— Девочки, а как же ваши родные? Ведь у них, поди, минуты спокойной нету? — предположила Мария Валерьевна.

— Нет, мы родным только самую чуточку рассказываем!

— Понятно! — засмеялась она. — Вы небось сыщиками стать собираетесь?

— Нет, — сказала я, — Матильда будет актрисой, а я — адвокатом! Как Джулия Уэйнрайт!

— Ой, как она мне нравится! — заверещала Мура. — Самая любимая героиня! До чего ж я рада, девчонки, что вы приехали! Мы с Шуркой так часто вас вспоминали. Думали, никогда уж не увидимся.

Я посмотрела на Курицу. Она сидела в глубокой задумчивости.

— Ну вот что, ребятки, — сказала Мария Валерьевна, — пойдите-ка вы погуляйте, а я пока займусь уборкой и обедом. Шурка, своди их в пардесы, пусть наберут в город апельсинчиков.

— На волю! В пардесы! — закричала Матильда. — Я давно мечтаю попробовать апельсин прямо с дерева.

— Подумаешь, невидаль! — пожала плечами Мура.

— Мура, ты дура! — привычно выпалил Шурка. — В Москве это именно невидаль.

— Сам дурак! — так же привычно огрызнулась Мура.

— Все, дети! Пошли вон! — потребовала Мария Валерьевна. Как тут неудобно, не скажешь: катитесь колбаской по Большой Спасской!

На улице в глаза нам бросились удивительные деревья — пряди мохнатой зелени и красные гроздья цветов. Но Шурка с Мурой не знали, как они называются.

— Это еще что! — воскликнула Мура. — Вот сейчас придем в пардесы, там такие кактусы!

— Как? Здесь тоже кактусы растут? — поразилась Мотька. — Я думала, только в Южной Америке! Ой, Аська, гляди! Апельсины! — заорала вдруг она, едва мы свернули за угол.

Действительно, далеко впереди виднелись зеленые заросли, усыпанные золотыми горошками апельсинов. Мы припустились бегом.

Пардесы представляли собой длиннющий ряд густо посаженных апельсиновых и грейпфрутовых деревьев, огороженных какими-то колючими кустами, через которые, впрочем, ничего не стоило пролезть.

— Кактус! Кактус! — вопила Матильда.

В самом деле, у дороги рос громадный, в два человеческих роста кактус, совершенно такой же, как у нас на кухне. Тетя Липа называет его опунцией. Только тут он был весь опутан какой-то травой, чуть не до самой верхушки. Его колючие лопатки едва пробивались сквозь траву. Разумеется, мы сфотографировались на его фоне. А потом, обо всем забыв, полезли к деревьям. Я сорвала апельсин, очистила и сунула первую дольку в рот. И тут же Мотька воскликнула: