Воспоминания Матфея об Иисусе серьезно отличаются от воспоминаний Павла еще в одном отношении. Павел не хотел, чтобы христиане (во всяком случае, языкохристиане) соблюдали еврейский Закон. В Евангелии от Матфея же Иисус предстает как еврей, который и сам идеально соблюдал Закон, и заповедал ученикам соблюдать. Для Матфея Иисус – это еврейский Мессия, посланный еврейским Богом еврейскому народу как исполнение еврейского Закона. Следовать за Иисусом, значит, брать за образец жизнь еврея Иисуса, в том числе соблюдать Закон, причем соблюдать его даже лучше, чем большинство вождей иудаизма (Мф 5:17–20). Для этого нужно не только исполнять в буквальном смысле заповеди (например, «око за око и зуб за зуб»), но и вникнуть в их глубинный смысл («подставь другую щеку»; Мф 5:21–48), тем самым став «совершенным» перед Богом (Мф 5:48).

И если, с точки зрения Павла, Христос принес «конец Закону» (Рим 10:4), Матфей видит ситуацию иначе: Христос заповедал неукоснительное соблюдение Закона.

Мы рассмотрели ряд очень разных воспоминаний о жизни и значении Иисуса в Новом Завете (Марк, Иоанн, Павел, Q и Матфей). У каждого из них есть своя специфика. Одни читатели Нового Завета больше обращают внимание на различия между этими воспоминаниями об Иисусе. Другие считают, что сходства глубже и существеннее. Этот спор едва ли можно решить. Люди видят вещи по-разному: больше склонные к анализу чаще видят различия, а более склонные к синтезу – сходства. Лично мне представляется, что хватает и сходств, и различий.

Причину сходств установить несложно. Когда отцы Церкви решали, какие тексты включать в новозаветный канон, они руководствовались четкими и ясными соображениями. Им и в голову не пришло бы включать документ, где образ Иисуса сильно отличается от привычного им и свойственного другим «общепринятым» книгам. Поэтому тексты, вошедшие в Новый Завет и унаследованные нами, это тексты, в которых отцы Церкви видели одну богословскую точку зрения.

Более того, чрезвычайно важно, что все тексты христианского писания содержатся в одной книге: Новом Завете. Они дошли до нас не в 27 отдельных книгах и не в разных собраниях, составленных разными авторами. Мы имеем всего один том в твердой или мягкой обложке. А поскольку книга всего одна, мы и читаем входящие в нее тексты как одну книгу.

Всякий раз, когда вы читаете книгу какого-то автора – даже сборник статей, – вы предполагаете, что он не станет сам себе противоречить. Если он в одном месте говорит одно, а в другом другое, вы пытаетесь согласовать эти отрывки, найти точку зрения, которая их объединяет. Так обстоит дело и с Библией. Люди читают ее как одну книгу – особенно люди, которые думают, что у нее не множество разных авторов, а всего один автор, Бог. Такие люди видят везде единство и почти не видят многообразия.

Совсем иначе подходят к делу люди, которые больше склонны признать новозаветное многообразие. Они читают эту книгу (или скорее, эти книги) по-другому. Вы ведь не ожидаете, что пятнадцать или шестнадцать крупнейших американских политиков будут согласны по всем вопросам? Так и они не ожидают, что аналогичное число ранних христиан будут во всем согласны. Конечно, между политиками будет много сходства по базовым вопросам: все они будут твердо провозглашать верность Конституции и демократии; все они будут выступать за свободу предпринимательства и «четыре свободы» и т. д. Но это – самые общие понятия. А если говорить о конкретике, сравните Барака Обаму и Теда Круза!