Она судорожно сглотнула.

– То, что случилось в пентхаусе, там должно и остаться.

Он перестал гладить ее руку и удивленно посмотрел на нее.

– То, что случилось в субботу вечером, мы унесем с собой в могилу.

Губы Джордана дрогнули.

– Вы имеете в виду аварию?

– Вы знаете, что я имею в виду. – Она высвободила руку. – Это относится и к цветам. Они были прекрасными, но я рада, что вы прислали их мне не на работу.

Джордан подмигнул ей:

– Я не стал бы компрометировать вас.

– Очень рада. И просто сотрите из памяти все, что случилось в субботу вечером.

Джордана это, похоже, позабавило.

– Вы просите меня перевести часы назад. Не думаю, что смогу забыть, какая у вас нежная кожа, как вы прижимались ко мне, как реагировали на мои прикосновения.

Она проигнорировала волнение, которое охватило ее при этих словах.

– Правда? Вы забыли, что случилось восемь лет назад, а теперь не можете стереть из памяти то, что произошло в прошлую субботу?

Джордан посерьезнел.

– Мне жаль, что я повел себя как подонок, когда мы встретились много лет назад.

Сера моргнула, потому что не ожидала услышать извинения. Но она не могла позволить ему думать, что все это много значило для нее. Поэтому она лишь отмахнулась:

– Да ладно. Я подняла эту тему лишь потому, что вы разозлили меня своим легкомыслием.

Джордан поморщился.

– Дело в том, что я уже привык к вниманию со стороны моих поклонников.

– Так что восемь лет назад вы сочли меня вашей очередной поклонницей?

– Ну хорошо, согласен, что все дело было в моем эго.

– Совершенно верно.

Джордан поднял руки:

– Эй, я пытаюсь быть честным, пусть даже и не могу загладить свою вину.

Сера вздохнула. На самом деле лучше было бы принять его объяснения и забыть об этом, чтобы они могли двигаться дальше.

– Итак, что будет дальше? – спросил Джордан, словно читая ее мысли.

Она нацепила на лицо ослепительную улыбку.

– Займемся терапией.

Он изучающе посмотрел на нее и кивнул.

– Если хотите.

Сера стала листать его больничную карту. И удивилась, что в ответ на вопрос, была ли эта операция первой в его жизни, он ответил «нет» и даже приписал: «Далеко не первая».

Хм. Сера внимательно посмотрела на него:

– Это не первая ваша операция?

– Я профессиональный атлет. Чего же вы хотите? – Он улыбнулся. – На самом деле я был наказанием для своей матери со дня рождения. Я родился с поврежденными легкими, и меня оперировали. А потом, – он начал считать на пальцах, – в восемь лет я сломал руку, в десять перенес пневмонию, в четырнадцать – операцию по удалению аппендикса. Я уже не упоминаю такие мелочи, как отит и растяжения связок.

– Поразительно.

Он снова улыбнулся.

Сера почувствовала, что начинает таять, и откашлялась.

– Приступим к занятиям.

Джордан последовал за ней в гимнастический зал. Спустя месяц после операции он уже начал восстанавливаться.

– Как вы расцениваете мой прогресс? – спросил он по окончании занятия. – Смогу ли я вернуться на лед осенью?

Сера помедлила, потому что понимала: несмотря на его небрежный тон, ответ на этот вопрос был очень важен для него.

– Это вопрос к вашему лечащему врачу. Но если вы вернетесь на лед слишком рано, вы рискуете снова порвать связки.