— Где они?
— Я передал их своим людям. Сейчас цифры обрабатываются.
— Вы не сохранили копию?
— Нет, из соображений безопасности. Этот тип — как там его, Кивающий Журавль? — меня преследует.
— Тем хуже для вас. Вы не заучили их наизусть?
— Очень уж длинная цепочка цифр. К тому же я подумал, что некоторых вещей лучше не знать.
— Я вам не верю.
Он пожал плечами.
— Давайте так: после следующей встречи с моими людьми я постараюсь передать вам цифры. Идет? — Он широко улыбнулся.
Ее враждебность чуть уменьшилась.
— Зачем вы ездили в больницу?
— Надеялся, что перед смертью By сказал что-то еще.
— Полагаю, вы выяснили, что он умер молча.
Гидеон кивнул.
— Что за женщина-«гот» была с вами? — не унималась Джексон.
— Проститутка. Я нанял ее для отвода глаз, чтобы сбить с толку убийцу.
— Вы хорошо замаскировались. Этот ваш театральный грим обманул даже меня. Ну и уродство!
— Благодарю вас.
— Что будете делать теперь?
— То же, что и вы: попробую догадаться, куда By подевал чертежи. Пройду по его следам, поищу его контакты, людей, с которыми он мог пересекаться. Пока что у меня ничего нет. — Он показал ей пустые ладони. — Поверьте, Минди, я очень ценю вашу откровенность и сотрудничество. — Он изобразил максимальную искренность. — Давайте и дальше действовать в том же духе. Обещаю передать вами эти цифры в кратчайший срок. Найду еще что-нибудь — сразу дам вам знать. Годится? — Еще одна честная улыбка.
Она посмотрела на него с подозрением, потом нацарапала на салфетке телефонный номер.
— Это мой мобильный. Можете звонить в любое время суток. Очень надеюсь, что вы не собираетесь обвести меня вокруг пальца, — для вашего же блага. — Она встала, оставив на стойке салфетку и двадцатку.
— Спасибо за сотрудничество, — пробормотал Гидеон ей вслед с притворной улыбкой.
— Оно в ваших интересах.
ГЛАВА 30
Том О’Брайен доел холодные куриные наггетсы, громко чавкая. Его внимание было приковано к последней распечатке. Он запил невкусную еду колой. Маленький кабинет был ярко освещен лампочками накаливания — флуоресцентные светильники нагоняли на него депрессию — и завален бумагами, книгами, газетами, а также чашками из-под кофе, грязными тарелками и объедками. Единственное зарешеченное окошко, выходящее в «колодец», днем еще пропускало в эту конуру подобие света, но в темное время суток превращалось в зеркало, отражающее неприглядную картину внутри. О’Брайен уже давно подумывал о жалюзи.
Услышав скрип, он поднял голову. Дверная ручка медленно повернулась, и он замер. Опомнившись, шагнул с раскрытым карманным ножом и с колотящимся сердцем к двери.
Ручка перестала вращаться, дверь приоткрылась. Том приготовился нанести удар.
— Том? — прошептали из-за двери.
— Господи! — О’Брайен уронил руку с ножом при появлении Гидеона Кру. Но это был не он! Хозяин кабинета вскрикнул, отпрыгнул назад и снова занес нож. — Кто вы?!
— Это я.
— Ну и вид! Обязательно надо так меня пугать? Как ты сюда попал? На ночь здание запирается. Ладно, можешь не объяснять: узнаю старые замашки!
Гидеон вошел, запер за собой дверь, сбросил книги с кресла и с размаху плюхнулся в него.