При нем в институте не было того, что часто бывает в таких коллективах: склок, свар, зависти, интриг. Как умелый администратор, он этого не допускал.

В Институте востоковедения Примакову ставили в вину то, что он мало интересовался фундаментальными исследованиями. Он действительно интересовался в основном текущей политологией. Предпочитал, чтобы его сотрудники писали не монографии, а служебные записки, которые можно посылать в ЦК.

Сотрудники Института востоковедения рассказывали:

— Те, кто занимался традиционной тематикой, возможно, не очень были им довольны. Но фундаментальные исследования не пострадали. При Примакове ничего не было разрушено. Но сектор науки, который исследовал современность, пошел в гору. Расширились научные связи, вырос авторитет института, люди стали работать активно. И нет ничего плохого в том, что наверх отправляется аналитическая записка и особенно — если она учитывается. Другое дело — кто там был наверху и как эта записка использовалась.

Примаков создал в Институте востоковедения группу, в которую вошли ученые из разных отделов, и они все вместе изучали ислам. Выпускали аналитические сборники, которые и по сей день представляют научную ценность.

— Исследования ислама, Ближнего Востока — это при нем все пошло вверх, — вспоминает доктор исторических наук Алексей Всеволодович Малашенко. — Надо еще иметь в виду, что это были восьмидесятые годы — агитпроп бдит, атеистическое воспитание еще существует. И при этом мы получили возможность достаточно объективно изучать ислам. Примаков выделил средства, ставки. Именно в эти годы наше исламоведение получило сильный импульс. Мы и сейчас вкушаем плоды того, что мы тогда еще затеяли. Он эти исследования поощрял, патронировал, покрывал, словом, давал возможность работать. При нем не было никаких скандалов. В те времена писать об исламе было сложно, но необходимо — сначала исламская революция в Иране, затем революция в Афганистане.

В 1982 году Примаков как директор Института востоковедения выступал на коллегии министерства иностранных дел, рассказывал о сложной и запутанной внутренней ситуации в Афганистане, не очень понятной и дипломатам. Обращал внимание на то, что в результате вторжения в Афганистан выросла роль исламского духовенства.

Министр иностранных дел Громыко попросил Примакова выступить перед дипломатами. Представил членам коллегии министерства гостя:

— Товарищи, мы пригласили сегодня выступить директора Института востоковедения Академии наук Евгения Максимович Примакова. Послушаем голос науки.

Примаков обратил внимание на растущую роль исламского духовенства.

— Мы создали у себя в институте группу, в которую вошли ученые из разных отделов, и они все вместе изучают и ислам, и ситуацию в Афганистане… На что я считаю необходимым обратить внимание. В Афганистан съезжаются исламские радикалы со всего мира. Высшие религиозные инстанции суннитского мира объявили, что джихад — обязанность каждого мусульманина, что защита Афганистана от внешнего врага — священный долг каждого мусульманина, столь же важный, как молиться пять раз в день.