– Я не ослышалась? Даже вам? – прищурилась она.

– Тем более мне.

О показаниях против бывшего начальника подотдела уголовного розыска я даже не заикнулся. Соре-Дрипе не производила впечатления полной дуры. Не в её интересах публично светить свою деятельность, так что сажать бывшего подчинённого придётся как-то иначе.

– Тогда о каком сотрудничестве идёт речь? Простите, я что-то не понимаю, – насторожилась она.

– Элементарно, София Ивановна. Ваши девочки в клювиках приносят вам информацию, которая может заинтересовать меня как начальника милиции. Вы, в свою очередь, сообщаете эти сведения мне. Я же не трогаю вашу гостиницу, пока она не попадает в сводки городских происшествий. Ну как, договорились, София Ивановна?

– Договорились, – с легкостью согласилась она.

– Только не советую пытаться обвести меня вокруг пальца, – заранее предупредил я. – Поверьте, у меня есть и другие источники, и, если я пойму, что от меня что-то скрывают – вернусь сюда и сделаю всё, чтобы вашей мирной жизни наступил конец.

– Не пугайте меня, Георгий Олегович. Договор дороже денег. Если я что-то пообещала, значит, сдержу слово. И да, вас интересует рыженькая… Сейчас найду всё, что у меня на неё есть.

Она выдвинула ящик письменного стола, порылась в нём и извлекла фотографию.

– Вот, карточку можете забрать себе. На обратной стороне снимка её имя и адрес.

– Благодарю вас, – поднялся я. – С вами приятно иметь дело, София Ивановна.

– А может всё-таки позвать для вас девочку? – хитро улыбнулась она.

Я тоже улыбнулся и покачал головой.

Рыжую звали Машей Кирпичниковой, она снимала угол в частном секторе на городских окраинах. Хорошо, что Рудановск – не Питер, пересечь город с одного конца в другой можно даже пешочком. Хотя времени, конечно, жаль.

Пешие прогулки на свежем воздухе укрепляют иммунитет, но сильно вредят срокам раскрытия преступлений.

Вот эта улица, вот этот дом… Вряд ли Маша – единственная рыжая проститутка в городе, но с чего-то ведь нужно начинать. К тому же я чувствовал, что сразу напал на верный след.

После стука дверь открыла бабулька в сером шерстяном платке.

– Тебе кого? – её голос скрипел как давно несмазанное колесо.

– Марию Кирпичникову. Она тут проживает?

– Машка-то, – усмехнулась бабулька. – Здесь она, только спит, лахудра. С утра прибежала, самогонки нажралась и теперича дрыхнет. У… кошка дранная!

Похоже, больших симпатий к постоялице хозяйка дома не испытывала.

– Ничего, я её разбужу.

– Ну, иди – буди, – не стала пускаться в словопрения женщина. – Вечно вам, кобелям, невтерпёж.

Мы вошли в дом.

– Ноги вытирай! – потребовала старушка.

Я тщательно вытер ботинки об коврик.

– Ступай, – разрешила она, придирчиво рассмотрев обувь. – Твоя Машка за занавеской сопли пузырём пускает. И что вы, мужики, в ней находите? Одна кожа да кости. На такое даже собаки не зарятся…

– Сейчас погляжу и дам ответ…

– Больно мне твой ответ нужен, – хмыкнула хозяйка. – Иди вон, смотри на своё сокровище…

За полупрозрачной занавеской на давно не стиранном постельном белье спала рыжеволосая женщина, невысокая и худощавая. Красивой её точно не назовёшь, но что-то притягательное во внешности было. В общем, я мог понять, почему на неё клюнул покойный Дужкин.