М-да, легко сказать…

А пока сами, с усами. Как бы потом себе же эти усы и не повыдёргивать, если налажаю?

Я потрогал тело – совсем ещё тёплое и не успело окоченеть. По всем признакам, смерть наступила недавно. Внимательно рассмотрел входное отверстие от пули, и кое-что сразу же привлекло моё внимание.

Так-так, а вот это уже интересно. Но не все детали пока что встали на свои места. Должно быть что-то ещё. И тогда буду уверен полностью, что не ошибся.

– Нож есть? – спросил я.

– Найдётся, – Леонов протянул мне свою финку.

Я разрезал нательную рубашку и обнажил торс покойника.

– Что это такое, знаешь? – указал я на россыпь красных следов на коже мертвеца.

– Ну… пятна какие-то, – неопределённо произнёс Леонов.

– Это не просто пятна, это следы от ударов, причём довольно свежие, – ощущая себя в дурацком положении ментора, пояснил я.

Ненавижу объяснять прописные истины, но куда денешься с нашей подводной лодки.

– Хотите сказать, что наш покойник незадолго до того, как в себя стрельнул, подрался с кем-то? – предположил Леонов.

– Промахнулись, Леонов. Я хочу сказать, что Дужкина сначала избили, и только потом застрелили, – разочаровал Леонова я.

– Да ну, товарищ начальник! – не поверил он. – Если наш покойничек с кем-то махался до собственной смерти, это ведь не значит, что его же потом и шлёпнули. Думаю, как раз драка и подтолкнула его к самоубийству. Ведь может же такое быть?

– В жизни всякое может быть.

– Ну вот… видите, товарищ начальник, – торжествующим тоном объявил Леонов. – Подрался мужик с кем-то, впал в ажитацию…

– Во что впал? – не сообразил я.

– В ажитацию! – удивляясь моему непониманию элементарных вещей, объяснил милиционер. – Ну, засвербело у мужика внутрях, продрало аж до печёнок. Ему бы стопочку накатить, а он вместо неё за револьвер схватился. Ну и вынес себе мозги, идиот…

– Я бы согласился с вами, Леонов, если бы не одно обстоятельство.

– Что за обстоятельство, товарищ начальник? – заинтересовался он.

– Как думаешь, если человек решил застрелиться – насколько близко он бы приставил к виску дуло револьвера?

– Ну… если бы мне пришла в голову такая дурость, я бы наверняка приставил револьвер вплотную, – задумчиво произнёс Леонов.

– Именно. И тогда после выстрела вокруг раны образовался бы ожог. А здесь такого ожога не наблюдается. И что это нам говорит, старший милиционер Леонов?

– То, что стреляли с расстояния, а потом вложили револьвер в руку, – догадался Леонов.

– Правильно, – кивнул я. – То есть, перед нами не самоубийство, а убийство чистой воды. Только перед тем, как прикончить, Дужкина избили. И тот, кто избивал, знал, что потом будет имитировать самоубийство несчастного экспедитора, поэтому по лицу не лупил – иначе мы бы сразу увидели там синяки и заподозрили неладное.

– И что нам теперь делать? – насупился Леонов.

– Работать по полной программе. С дактилоскопией, я так понимаю, всё глухо, но хотя бы фотографии с места преступления сделать нужно. Вызывай фотографа.

– Вызвать нетрудно, – Леонов помялся.

– Говорите, старший милиционер…

– Фонды ещё в прошлом месяце закончились. Ни магния, ни пластинок, ни реактивов у нашего фотографа не осталось. Ну да вы и сами, наверное, это, когда нас собирали, слышали.