Штурман, которому в годы развала СССР исполнилось тринадцать лет, ничего подобного знать не мог. Поступая в военно-морское училище, парнишка мечтал командовать если не крейсером, то, на худой конец, самым современным корветом, а попал сперва на базовый тральщик, где честно оттрубил три года, ни разу не выйдя в открытое море. А когда подал рапорт о переводе, угодил во вьетнамскую тмутаракань, на «старую калошу», поставленную как корабль-памятник на вечный прикол. Своего нынешнего командира штурман также считал устаревшим, как и само судно, поэтому с превосходством продвинутого спеца заносчиво заявил:

— Поголовное стукачество — это вчерашний день. Теперь все пространство земного шара под контролем спутников. «Большой брат» все видит.

— Весь хрен до последней копейки видит твой «Большой брат», — разозлился капитан; нажав клавишу селекторной связи, рявкнул: — Радист! Срочную радиограмму на берег: «В квадрате десять-шестьдесят обнаружил на встречном курсе ордер из одиннадцати вымпелов во главе с атомным авианосцем „Нимитц“. Капитан „Валерия Чкалова“».

Следующий день выдался таким же безоблачным, как и предыдущий. На мостик поднялся руководитель испытательной группы. Пожав руку капитану, он произнес:

— Ну что, Старый Морской Волк, приукрасим здешний пейзаж?

— А то, — усмехнулся капитан, — давай, винтокрылый, продемонстрируй свою молодецкую удаль.

— Мы уже давно не винтокрылые, мы теперь реактивные, — руководитель испытательной группы поднес ко рту рацию и скомандовал: — Трюм, начинаем предварительную подготовку.

Со скрежетом, слышным даже на мостике, медленно отъехала крыша трюма. Потом из темной глубины появилась платформа, на которой красовался похожий на выброшенную на берег плоскую рыбину беспилотный самолет, под его фюзеляжем находилась стальная колба ракетного ускорителя.

Несмотря на то что весь процесс подготовки и взлета был почти автоматический, без участия людей все же не обойтись. Четверо мужчин в ярко-оранжевых комбинезонах быстрыми и ловкими движениями установили «Ската» на край двадцатиметрового стартового трамплина, после закрепили метательную тележку пневматической катапульты.

Старший из механиков по рации доложил:

— У нас все готово.

— Хорошо. Всем покинуть стартовую площадку, — руководитель группы переключился на оператора управления полетами. — Хакер, минутная готовность.

— Понял, — проговорил молодой человек, сидящий за пультом управления, больше напоминающего навороченную игровую приставку, в глубине корабля в отсеке электронной разведки. — Начинаю отсчет.

— Я думаю, лучше будет, если вы покинете мостик, — главный испытатель обратился к капитану «Чкалова», имея в виду его и находящихся на мостике вахтенного матроса и штурмана. Предложение было не пустой болтовней, современная гонка вооружения среди мировых лидеров теперь требовала не столько количества, сколько качества. Вечное противостояние меча против щита вышло на новый высокотехнический уровень, причем на бешеной скорости (кто не успел стать первым, тот безнадежно устарел). Ко всему еще нужно было пуще зеницы ока беречь собственные «ноу-хау». Как говорится, мудрому достаточно, попади к оппоненту экспериментальная технология… Поэтому все образцы, испытываемые за рубежом, были оснащены системой самоликвидации. «Скаты» были нагружены почти сотней килограммов сверхмощной пластиковой взрывчатки. В случае выхода из-под контроля оператора, беспилотник тут же превращался в облако раскаленной плазмы. Так что предложение покинуть капитанский мостик имело практический смысл. Взрыв «Ската» при запуске был равноценен попаданию тяжелой противокорабельной ракеты. «Чкалов», может, и не затонул бы, но корабельные надстройки непременно как корова языком слизала бы. На предложение испытателя капитан ответил в манере, свойственной военным морякам: