Но как не ругать, я не понимаю!

— А если бы ей пальцы оторвало?!

— Данечка, — хватается за сердце Алла Борисовна. — Но всё ведь так неожиданно. Я так переживала, что забыла про чертовы петарды. И не ожидала, что Ариша окажется у меня. Да и петарды то…только что шумные.

— Аж унитаз разорвало, ага.

— Так трещина там была.

— Это ж надо додуматься — петарды!

— Ну а что мне в эту свору из пистолета стрелять?!

— Петарда! — хватаюсь я за голову.

— Я больсе не буду, папа…

— А ты вообще молчи! — хлопаю по столу, не поворачиваясь. — Бандитка! Тебе ещё отдельно достанется!

Чувствую, как тёплые руки ложатся мне на плечи. Ася… Скользят мне на грудь. Обнимает за шею.

— Ччч… Нельзя волноваться.

Делаю глубокий вдох носом, опуская напряженные плечи. Нельзя, да. Целует в висок.

— Всё, — закрывает ладонями мне глаза.

Я растекаюсь… Это так волшебно, когда кто-то волнуется о том, чтобы ты не волновался. Ни кто-то, а любимая девочка. Вопреки тому, что ей хочется сейчас капризничать после моих слишком борзых завоеваний.

— Мама, — шепчет Ариша. — Молока мозно?

— Нузно! — передразнивает её Ася.

Греет молоко. Добавляет в него мятный сироп. Оно становится зелёным и сладким. Один стакан ставит передо мной. Второй отдаёт Арише. Все затихают…

Алла Борисовна расстроенно крутит в руках телефон.

— Ладно, извините, что орал, — делаю усилие над собой.

Думаю, и без моих наездов всё прекрасно понимает. Вот как с ними в больницу лечь? Глаз да глаз… За всеми тремя!

Ася садится на стульчик в углу, на руки забирает Аришу. Вместе сидят в углу.

— Блатики будут? — пытает Асю дочка.

А может и не тремя уж… Мы не предохранялись. Короче, надо экстренно восстанавливаться!

Алла Борисовна вытаскивает пакетик с травками.

— Заваривай ему, это для восстановления после кровопотери, — объясняет Асе. — Крапива, тысячелистник…

— Марина звонила Вам? — перебиваю её.

— Звонила.

— И что думаете?

— Думаю, ей надо ехать в Москву. Строить карьеру, — пожимает плечами Алла Борисовна. — Мама у вас теперь есть. Зачем в семью лезть?

— А она что говорит?

— Не слушает.

— Значит, суду быть. Ясно… Вас как свидетеля вызовут, — смотрю ей в глаза.

— Аркан говорит, что мама — Ася.

— Да причем тут карты — то?? Серьёзный же вопрос! — начинаю опять нервничать. — Кстати…

Иду за колодой, возвращаю Алле Борисовне.

— Спасибо. Очень помогли.

— И ответ серьезный… — забирает Таро тёща. — Вот тяни, чем ситуация разрешится.

Вздохнув, послушно тяну. Переворачиваю карту.

— «Любовь»…

Держа Аришу за руки, ведём её на встречу с психологом. И с Мариной. Богдана обязали. Скоро суд… И Касьянов темнее тучи. Он до сих пор на реабилитации и отстранён "по состоянию здоровья". Сегодня решающая встреча, заключение детского психолога. Дальше — мало на что можно повлиять.

— Дан, главное — не конфликтуй. Вообще не говори с ней!

Молчит.

— Нам нужно понравиться психологу.

— Не хочу я нравиться психологу. Достаточно того, что я нравлюсь дочери.

"Ну пусть… Пусть мне всё выскажет, там будет тише", — философски решаю я.

Синхронно поднимаем Булочку за руки, перенося её через лужу. Снег уже растаял, пахнет весной, вокруг капели и ручейки.