Катя взглянула на часы. Десять минут двенадцатого. Маргоша улетала ночью… Каким рейсом? А ведь это несложно вычислить. Сегодня ровно неделя со дня убийства.

Катя открыла телефонный справочник и стала дозваниваться в справочную «Шереметьево-2». Там было безнадежно занято.

Интересно, что Паша имел в виду, когда сказал: «Я, кажется, все понял»? Конечно, она даже не соблаговолила выслушать. Она вообще относится к Паше совершенно по-хамски. Он готов мчаться куда угодно по первому ее зову, он всегда рядом, когда ей это надо. А между прочим, именно сейчас ей очень неуютно одной.

Она сама не заметила, как вместо номера справочной набрала Пашин номер. Это получилось машинально. И когда только она успела запомнить его наизусть?

— Я так и знал, что ты позвонишь.

— Вообще-то, я звонила в справочную Шереметьева-2, — Катя улыбнулась в трубку.

— Там безнадежно занято. Я тоже туда пытался дозвониться.

— Зачем?!

— Выяснить, какие есть ночные рейсы в Париж. Думаю, и ты звонила за тем же. Сегодня ведь ровно неделя… Но, знаешь, наверное, лучше просто туда съездить. Для чистоты эксперимента.

— Подожди, я не поняла… — Она отлично стреляет, эта Крестовская, — задумчиво произнес Паша, — я обратил внимание, когда смотрел боевик, что актриса работает без дублера, и выучка у нее не хуже, чем у какого-нибудь крутого спецназовца. Я как раз подумал, что это, пожалуй, единственное достоинство идиотского фильма. Если честно, я не поленился пересмотреть его еще раз, после визита в морг. Но до конца опять не досмотрел. Выключил в том месте, где героиня накидывает удавку на шею наркоторговца. Правда, в фильме она таким образом спасает благородного героя от верной смерти. Ладно, это действительно не телефонный разговор. Я в принципе могу и один прокатиться в Шереметьево.

— Нет уж, вместе. Я за тобой заеду.

Прежде чем выйти из дома. Катя спрятала черную коробку с кассетой назад, в сейф, в потайной ящичек.

Паша ждал во дворе.

— Надо было мне за тобой заехать. Для чистоты эксперимента, — сказал он, садясь в машину, — но и так ничего. В общем, я уже просчитал, что по ночной Москве от проспекта Мира до Шереметьева-2 можно доехать за сорок минут. В принципе можно и за полчаса, но, учитывая всякие случайности, лучше минут десять накинуть.

— Значит, ты все понял уже вчера?

— Мне странно, что ты не поняла еще раньше. Все сходится на ней — Ольга Гуськова ее одноклассница, со Светланой Петровой они общались достаточно тесно. Когда стало ясно, что Ольгу подставили, я подумал: это мог сделать только человек, очень хорошо ее знавший, человек, который запросто бывает в доме и не вызывает подозрений. Звонки и щепки в подушке, вероятно, входили в программу «подставки». Сумасшедшая любовница — первый кандидат в убийцы. Ну, после братков, разумеется. Но здесь понадобился помощник. Она хоть и актриса, а все равно ты могла узнать голос по телефону. И она выбрала на эту роль несчастную, злую на весь мир и на тебя в том числе Светлану Петрову. Светлана, узнав, чем закончились бабские шалости с анонимными звонками, жутко испугалась, запаниковала. Решила выйти из игры. Но ей стало обидно, что пришлось рисковать за просто так. Она попыталась убить сразу двух зайцев — снять камень с души, рассказать тебе о Крестовской, ну и заработать заодно. Идиотская смесь — и совесть вроде есть, и жалость обыкновенная, человеческая, но при этом столько глупой бабской злобы и зависти, вопреки здравому смыслу, вопреки даже себе самой… Такие всегда проигрывают. Если бы она промолчала, возможно, осталась бы жива. Но она как-то выдала себя, и Крестовской пришлось ее убрать, наспех, неаккуратно. Но главной ее ошибкой был тот последний звонок. Она еще не знала, что Ольга Гуськова арестована и цель достигнута. Она нервничала и решила поторопить события с твоей помощью. И, наверное, ее задевало твое абсолютное равнодушие к такому блестящему спектаклю. Ну никак ты не хотела испугаться, обидеться всерьез, пожаловаться властям на злодейку-любовницу. Вот она и перестаралась.