Время тянулось – или, может, мчалось? Кто ж его знает. Поезд летел, вагоны покачивались, меня влекло куда-то, и я не мог этому сопротивляться.

– Иди, Федь, пообедаем! – снова высунулась из купе Тамара. – А то с голоду помрешь.

А ведь она права, подумалось мне. Нужно сходить в вагон-ресторан. Пройдусь, проветрюсь, может, узнаю что-то. Сколько можно сторожить окно?

Невзирая на уговоры Тамары, я взял сумку с деньгами, документами и бесполезным мобильником и отправился на поиски вагона-ресторана. От возможности действовать, занять себя хоть чем-то, предпринять что-то настроение немного улучшилось.

Но вмиг опустилось на прежний уровень, потому что в дверях вагона, стоило мне приблизиться к ним, возник проводник. Лицо его было неподвижным и странно плоским, нос и губы казались нарисованными на белом холсте.

Преградив выход, проводник впился в меня безжизненным взглядом, от которого желудок перекувырнулся, а сердце подскочило к горлу. Слишком свежо было воспоминание о минувшей ночи… Даже если все случившееся – не более чем сон, химера.

Проводник ничего не говорил, и мне пришло в голову, что, стоя так, мы оба выглядим глупо. Будто два барана на узком мосту, которые не могут разойтись, потому что ни один не желает уступить другому дорогу.

– Разрешите пройти, пожалуйста, – сказал я.

Прозвучало твердо и спокойно, сам не ожидал.

Проводник разлепил губы и протрубил:

– Я ведь, кажется, говорил вам, что пассажирам надлежит находиться на местах согласно приобретенным билетам.

– Да, говорили. Но я голоден, ясно? Есть хочу! По-моему, если схожу в вагон-ресторан пообедать, это не нарушит ваш порядок!

Мой задиристый тон его не смутил, выражение лица не изменилось. Проводник продолжал стоять, не меняя позы. Я уже представил, что он сейчас схватит меня за локоть и потащит в купе, как нашкодившего мальчишку.

Вместо этого проводник, не произнеся более ни слова, посторонился и пропустил меня.

Путь был свободен.

Оказавшись в тамбуре, я некоторое время просто стоял, прижавшись спиной к стене и закрыв глаза. Грохот колес, бьющий по барабанным перепонкам, не раздражал, а успокаивал. Мы все же едем – и путь этот где-то окончится, пусть я и не был теперь уверен, что попаду туда, куда планировал.

Неожиданно вспомнился фильм, который я смотрел несколько лет назад. Ни названия не помню, ни концовки, ни актеров. В памяти осталась сюжетная завязка. На земле случился Апокалипсис, почти все население вымерло (а может, превратилось в зомби?). Горстка выживших находится в поезде, и поезд этот бесконечно курсирует по городам и весям – едет туда, куда проложены пути, куда ведут рельсы.

Не это ли случилось со мной? Может, я из тех счастливчиков, которым повезло выжить и теперь мое дальнейшее существование связано с поездом? Бог его знает, как я проспал конец света, но, возможно, такова реакция мозга. Я мог увидеть что-то настолько ужасное, что держать это в памяти опасно для жизни, и сознание взамен услужливо подсунуло мне удобоваримую картинку: вот я ссорюсь с матерью, выхожу из дому, сажусь в поезд, он трогается с места, и я мчусь в свое новое будущее…