— Ну, так ты же, как всегда, морду кирпичом, кто ж к тебе сунется.

— Да я бы не сказала.

Иногда мне даже казалось, что Сергей Петрович проявляет странную заботу о моем моральном облике. Мужского населения в офисе имелось в избытке, то и дело вспыхивали бурные романы. На этом фоне мое одиночество выглядело довольно странным. Нет, первые дни наши мужчины прямо в очередь стояли, наперебой предлагая свою помощь. Но через неделю, как отрезало. Максимум, что они себе позволяли, это улыбку и неизменно вежливое: «Как дела?» Многочисленные посетители, партнеры по бизнесу и прочие особи в брюках, увидев меня за компьютером в приемной директора, расплывались в улыбке, целовали ручки и интересовались, что я делаю вечером, а, выйдя из директорского кабинета, проносились мимо меня со свистом, забывая даже попрощаться.

— Действительно, странно, — протянула Вилька, выслушав мой рассказ. — Твой политрук прямо собака на сене — и сам не ам, и другим не дам.

— Может оно и к лучшему, — пожала я плечами. — Насмотрелась я на служебные романы. Вот уж, поистине, где живешь и где работаешь.

— Лирика это все и догмы. Вот я, например…

— Да ты, вообще, уникум!

— У меня наследственность хорошая, — засмеялась Вилька и брякнула совсем не в тему: — Надо машину менять, что-то моя лоханка совсем не едет. Тут у нее зазвонил телефон, и она с ходу начала орать в трубку: «Ах, тебе фиников встретить? А на чем спрашивается? На той развалюхе, на которой я езжу? Да они со смеху лопнут!» — Все, — сказала она, выключая телефон, — сказал, купит мне ландо завтра же. Испугался, однако. Давай хоть кофе напьемся, а то мне сейчас фиников до вечера развлекать на голодный желудок.

Мы выпили кофе, и Вилька отбыла, строго наказав мне на прощание попросить прибавку к жалованию: «А не то так и просидишь на пятистах баксах до пенсии, а сейчас время такое, обязательно надо на черный день откладывать». Я клятвенно заверила ее, что так и поступлю, радуясь, что Вилька, вроде, перестала мечтать о немедленном обогащении, во всяком случае, не строила больше безумных планов.

Ничего я, конечно, не попросила. Просто однажды, Сергей Петрович вызвал меня в кабинет и сказал примерно следующее: — Мне нравится, как ты работаешь. Я бы хотел повысить тебе оклад, но, чтобы не было ненужных разговоров, поменяем тебе должность. Будешь секретарем-референтом. Я там приказ написал. Возражений нет, я надеюсь?

Какая разница между секретарем и секретарем-референтом понятия не имею, но вот разница между пятью сотнями долларов и семью, и ежу понятна, как говорит Вилька, поэтому я энергично закивала, что, мол, возражений нет. Я уже хотела выйти, как он добавил: — Я там тебе премию выписал в размере месячного оклада, за хорошую работу. Купи себе что-нибудь стильное. К нам скоро зарубежные гости приедут, а ты у нас, как-никак, лицо фирмы.

За что на меня сыплются такие блага, я решительно не понимала, и с ужасом думала, что подарки судьбы, как правило, сменяются черной полосой.

— Ерунда, — успокаивала меня Вилька, выбирая мне в модном бутике нечто стильное, по приказу шефа. Знаешь анекдот про полосы? Мужик все ждал, когда черная полоса закончится, а оказалось, что это была белая. Считай, что это черная полоса, дальше будет белая.