— Без жертв не получится, — Петр наставил на меня ствол, — на этот раз нет. Или девка или пацан, выбирай.

Краем глаза я видела, как Ромашкина рука медленно поползла в карман.

— Ты же знаешь, я не торгуюсь, — Краснов шагнул вперед, загораживая меня спиной.

Раздался выстрел, на мгновение я оглохла, и стала валиться навзничь под тяжестью его тела. Он упал, грузно придавив мне ногу. Еще ничего не понимая, судорожно пытаясь освободиться, я увидела, как раскинув руки, медленно оседает на пол Петр, с торчащей из глазницы рукояткой ножа.

— Коля! — крикнула я, наклоняясь над Красновым.

— Никогда не упускай… — шепнул он и улыбнулся кровавой пеной на губах.

Он умер сразу. Хотя еще была «Скорая», реанимация, электрошок… Но я-то знаю, что его сил хватило только на это последнее «не упускай». Дальнейшее вспоминалось отрывочно, как кадры из забытого кинофильма. Меня оторвали от тела Краснова, вывели из ресторана через черный ход, доставили к Вильке. Она уже знала, наверное, ей позвонили. Что-то она со мной такое делала, чего-то давала пить, успокоительное, скорей всего. Хотя я была спокойна. Я просто молчала. А что я могла сказать? Ни-че-го. Плакать? Слез не было. Почему? Не знаю. Отчего-то хотелось умереть, я только не могла придумать как. Вилька ходила за мной по пятам и даже в ванной не оставляла меня одну. А мне так хотелось залезть в аптечку… Устав со мной бороться, она выставила на стол бутылку водки. Первую рюмку ей пришлось влить в меня почти силой, зато вторую я уже выпила сама, а потом и третью, четвертую… Наконец где-то что-то щелкнуло и меня прорвало, я билась в истерике, грызла зубами подушку и кричала: «Краснов! Я тебя ненавижу! Почему? Почему? Почему ты такой дурак, Краснов?»

Приходил Ромашка, посмотрел на меня, ничего не сказал. Ушел. Может, еще приходил, не помню. Краснова похоронили. На кладбище, конечно, я не была. Милиция так и не узнала, что произошло на самом деле. Тело Петра убрали. Свидетели — официанты и охрана твердили одно: «Вошел неизвестный, выстрелил. Его ранили, но он успел скрыться» Ни я, ни Ромашка в деле не фигурировали. Все эти дни я жила у Вильки. Я не реагировала на внешние раздражители, ничего не замечала, ничего не слышала. Если давали есть, я ела, давали пить, я пила, укладывали в постель, я ложилась. Спала ли я? Я не помню. Сейчас я понимаю, что только Вилька и Екатерина Альбертовна, помогли мне сохранить рассудок. Их постоянное присутствие, не дало окончательно уйти в себя.

В одну из ночей мне приснился сон. Я маленькая девочка, я заблудилась в большом магазине, я озираюсь по сторонам и не вижу знакомого лица. Паника охватывает меня все сильнее, я бегу и кричу: «Краснов! Почему ты меня бросил?! Как ты мог?! Краснов!» Я расталкиваю толпу руками, но люди не замечают меня — я слишком мала, я продираюсь сквозь них и кричу. Отчаяние охватывает меня, такое, что хочется упасть на землю, закрыть голову руками, зажать уши и умереть от горя. И тут толпа расступается, никого нет, я одна. Издалека, навстречу мне идет человек. Я бегу, но не могу приблизиться, расстояние не уменьшается. «Не уходи, не оставляй меня!» — кричу я в отчаянии. «Ну что ты, куколка, — подхватывает меня на руки Краснов, — я никогда не оставлю тебя, я всегда буду с тобой, чтобы не случилось» Я обвиваю его шею руками и…просыпаюсь.