— Не удивлены? — то ли спросил, то ли утвердил он.

— А что мне вселенскую скорбь изображать? — я пожала плечами. — За все надо платить.

— И за что же заплатила Ксения Григорьева?

— А за что заплатил Сергей Петрович? Из-за бабок все, как говорит один наш весельчак-юморист. Так что, как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить.

— А вы жестоки… — задумчиво проговорил Андрей Михайлович, вертя перед лицом ручку.

— Да нет… Если вы имеете в виду, что я не плачу от горя, то… Я ее почти не знала. Ну, умерла… ну, что теперь, посыпать голову пеплом?

— Да, умерла. Вернее, убита. — Я спокойно посмотрела ему в глаза и чуть улыбнулась, пожав плечами. — Опять не удивляетесь?

— Могли бы и не говорить. Ежу понятно. От чего еще могла умереть молодая здоровая девица.

— От выстрела в затылок.

— Ой, только без анатомических подробностей.

— Значит, ничего по этому поводу мне интересного сообщить не можете?

— Я только одно скажу. Ксению убили не из-за денег. Тех самых, которые якобы пропали из офиса.

— Якобы? — переспросил Андрей Михайлович. — Вы сомневаетесь, что деньги были?

— Я не знаю. А вот вы с чего решили, что в сейфе у Николаева должны были быть большие деньги? Да, были на зарплату, но это ж не миллионы. Я просто сомневаюсь, чтобы он решился оставить крупную сумму в офисе. У нас ведь не было ночного охранника, только сигнализация. Или вы имеете в виду, незаконные финансовые операции, которыми якобы занимался Николаев?

— Не якобы, не якобы… — скривился Андрей Михайлович. — Ваш коммерческий директор, уже дала правдивые показания, так что факт на лицо… Но меня финансовая сторона дела не очень интересует, только в качестве возможного мотива убийства. Я предполагаю, что убийцу, или убийц, интересовали не деньги, а как раз документы по финансовым операциям, незаконным, как вы говорите.

— Ну, тут я вам не помощник. Честно. Да мне это и не интересно. Я хочу жить спокойно.

— Ну и как, получается?

— Что? — удивилась я.

— Спокойно. Жить.

— Вполне, — я грустно улыбнулась, внутренне вся напрягшись. Ох, неспроста про спокойную жизнь завел. Сейчас, как выдаст!

— Вы этого человека знаете? — он резко сунул мне под нос фотографию.

Я взглянула на снимок и тут же отвернулась. Черт, теперь точно кошмары обеспечены.

— Нет, — покачала я головой. — Этот труп мне не знаком.

— А при жизни его звали Замыкиным Игорем Андреевичем. Кличка — Зяма. Вспоминаете?

— Нет, — честно ответила я. Конечно, я почти не соврала. Зяму я видела один раз в жизни, да и то недолго, в тот день, когда он со своим напарником Борей чуть не прикончили нас с Данилой.

— А это лицо вам знакомо? — под нос мне сунулась еще одна фотография, со столь же красочным изображением.

— Вы считаете, что все трупы Питера и близлежащих окрестностей должны быть мне знакомы? — в сердцах брякнула я, осторожно кладя снимок на стол лицом вниз: Боря-то и при жизни не блистал красотой, а уж после смерти и подавно.

— Тоже не знаете… Понятно.

— Что понятно-то? — удивилась я. — Вот мне, например, ничего не понятно. Кто это такие, и какое отношение они имеют ко мне? — Андрей Михайлович прикрыл глаза и на какое-то время замолчал. Ой, мама, не перегнула ли я палку? — Да, правда, я их не знаю. Честное слово! Вы, что мне не верите?