– На что мне хромая курица, – сказал он. – Сверните ей шею, и делу конец.

У хохлатки, которой крестьянин из Бастефаля советовал свернуть шею, была сломана ножка, кость срослась неправильно, и злосчастная курица отчаянно хромала. На пригорке возле хлева рядом с Эмилем стоял один из хозяйских мальчишек, вот он и буркнул Эмилю:

– Ну и глупый же дед, не хочет брать ЛоттуХромоножку. А она несется лучше всех кур, ей-ей!

Тогда Эмиль громко крикнул:

– Двадцать пять эре за Лотту-Хромоножку!

Все рассмеялись. Разумеется, все, кроме папы Эмиля. Он подскочил к Эмилю и схватил его за шиворот:

– Ах ты неслух! Сколько еще глупостей ты собираешься натворить за один день? Погоди, насидишься у меня в столярке!

Но сказано – сделано. Эмиль предложил двадцать пять эре, и отступать было поздно. ЛоттаХромоножка стала его собственностью, нравилось это папе или нет.

– Во всяком случае, теперь у меня две собственные животинки, – сказал он Альфреду. – Один конь и одна курица.

– Да, верно, конь и хромая курица, – добродушно поддакнул Альфред и, как всегда, рассмеялся.

Эмиль посадил Лотту-Хромоножку в ящик и поставил его у дровяного сарая среди прочих своих сокровищ. Там у него были: помпа, лопата, бархатная шкатулочка и стреноженный Лукас. Эмиль оглядел свое имущество и остался очень доволен.

Ну, а как там дела у Лины с торпарем из Кроки? Эмилю и Альфреду пришлось прогуляться туда-сюда, прежде чем удалось выяснить обстановку, и они порадовались, что Лина их не подвела: торпарь из Кроки обнимал ее за талию, а Лина кривлялась и гоготала больше, чем обычно. Время от времени она так толкала локтем своего кавалера, что он отлетал к изгороди.

– Видать, это ему по вкусу, – сказал Эмиль. – Только бы она не зашибла его до смерти.

Эмиль и Альфред от души радовались тому, как вела себя Лина. Но кое-кому кривлянье Лины не понравилось. И это был Бультен из Бу.

Он был самый отчаянный драчун и самый горький пьяница во всей Леннеберге, и если на аукционах случались свалки, то главным образом по вине Бультена: ведь чаще всего затевал их он. Ты должен знать, что в те времена работник трудился не разгибая спины от зари до зари, не зная никаких развлечений, весь год напролет. Поэтому такой вот аукцион был для него настоящим праздником, и больше всего ему хотелось на празднике подраться. Иначе он не знал, как совладать с той неведомой темной силой, которая вдруг вскипала в нем, когда он появлялся на людях и пропускал несколько стаканчиков крепкого вина. К сожалению, не все на аукционе пили только лимонад. По крайней мере, Бультен из Бу лимонада не пил.

Он проходил мимо и, увидев, как Лина кривлялась перед торпарем из Кроки, сказал:

– И не стыдно тебе, Лина! На что тебе сдался этот облезлый старый кролик? Уж больно стар он для тебя, неужто ты сама не видишь?

Вот так и начинаются драки.

Эмиль с Альфредом увидели, как разозленный торпарь из Кроки отпрянул от Лины. Хорошенькое дело, только этого недоставало! Неужто Бультен из Бу разрушит все, что задумали Эмиль с Альфредом?

– Сиди, сиди, пожалуйста! – испуганно закричал Эмиль торпарю из Кроки. – С Бультеном я разделаюсь сам!