– Кто там, Вера?

Звон фарфора – мать, видимо, поставила чайник, который держала в руке. Она постоянно держала его, пока Фиона пила, а Александру это всегда бесило – Фиона только говорила, что мать не прислуга, а мать была именно прислугой, черт побери! Быстрые шаги по ковру, потом перестук каблуков по паркету – сейчас ее увидят, застанут, будет беда!

Александра, когда требовалось, соображала очень быстро. Она не успеет перебежать через зал, а даже если перебежит, деваться ей все равно некуда – много открытого пространства, украшенного грачами, московскими двориками и старыми липами. Спасения нет. – Вера?

Шаги все ближе, и тень мелькнула под высокой дверью – мать сейчас выглянет, она уже совсем рядом!

Александра неслышно прыгнула в сторону винтовой лестнички, на которой горел фонарь, единственный освещавший галерею в этот поздний час. Фонарь тоже специально заказывали в Англии – Фиона любила британскую чопорную добротность.

Из школьного курса физики Александре было известно, что, если стать за фонарем, свет скроет ее. Именно скроет, а не осветит. В восьмом классе они с девчонками даже поделывали такую штуку на площади – прятались позади прожекторов, освещавших неказистую новогоднюю советскую елку, и лаяли оттуда на прохожих. Прохожие пугались. Некоторые тетки в шапках стогами даже роняли сумки со страху. Девчонок это очень веселило.

Стараясь вообще не дышать, Александра пролезла за винтовую лестничку и молниеносно, за секунду до того, как мать вышла из высоких белых дверей, успела повернуть фонарь в пазах так, чтобы он светил только на дверь.

Мать вышла и огляделась.

Никого не было в просторном зале, только фонарь горел.

Мать постояла и ушла, и тут только с ужасом, пробравшим до самых костей, Александра увидела на полу под дверью листочек из каталога!.. Каталог она все время держала в руках – идиотка, дура, как это ей в голову пришло притащить его с собой сверху! Впрочем, там она никак не могла его оставить, потому что утром мать, обходя владения, непременно догадалась бы, что дочь сидела допоздна с этим самым каталогом!

К счастью, мать ничего не заметила, постояла, еще оглянулась и вернулась в кабинет, но дверь и на этот раз до конца не закрыла, и Александра, выждав несколько секунд, прокралась обратно, присела и затолкала листочек в папку.

– Мы не можем выставлять подделку, Вера. И все это понимают, не только мы с тобой. Как только станет ясно, что мы интересуемся коллекцией, они ни за что нам ее не отдадут. По крайней мере, я, – на слове «я» Фиона сделала особое ударение, – ни за что не отдала бы.

– Выкрасть? – помолчав, предложила мать.

– Это безумие, – быстро отозвалась Фиона. Быстрота показалась Александре фальшивой. – Надеюсь, ты понимаешь, Вера, что это безумие? – Конечно, Фиона Ксаверьевна. Александра думала.

Значит, коллекция подлинная! Ах, черт побери! Две полоумные старухи упустили такое богатство, которое даже Фионе не могло присниться в самых соблазнительных снах!

Они упустили его и теперь не знают, как вернуть. Александра облизала сухие губы. Она думала так быстро, что, казалось, мысли мельтешат перед глазами.