— …Понимаете, он англичанин, и здесь следят за его перемещениями, все утро меня заваливает звонками пресса, которая хочет знать, как продвигаются дела. Для нас это большая беда, потому что это одна из самых больших возможностей сделать хорошую рекламу Донеголу и острову Тори. Мы все в шоке, потому что меньше всего ожидали, что паром сломается, все страшно разочарованы, так как приложили столько усилий… Это просто гром среди ясного неба, прошлой ночью каждый делал все возможное, чтобы помочь… ага… ага… Я понимаю… верно. Я просто не хочу быть одним из тех, кто вернется в комитет и скажет, что у нас ничего не получилось. Если мы подведем Тони, мы подведем Ирландию и потеряем миллионы фунтов, которые может принести туризм.

Я слегка покраснел. Энди положил трубку и повернулся ко мне.

— Это… последний шанс. Они пообещали, что перезвонят через двадцать минут и скажут, да или нет.

— И каковы наши шансы, по-твоему?

— Хорошие. Очень хорошие. Было ощущение, что он правда хочет помочь.

Я немного разволновался. Прежде я никогда не летал на вертолетах.

Несмотря на то, что еще ничего не известно, разве я не читал, что вертолет — самый опасный вид воздушного транспорта? Я начал дрожать и попытался успокоиться, убеждая себя, что самое опасное — взлет и посадка. Потом я понял, что, учитывая расстояние перелета, мы, собственно, и собирались только взлететь и приземлиться. Легкая дрожь переросла в дикий ужас.

Но беспокоиться было не о чем, потому что через двадцать минут позвонили из министерства обороны и сказали, что им жаль, но помочь они не могут.

Мы испытали то, что, должно быть, чувствует теннисист, проиграв матч после серии матчболов. И пусть матчболы подавал оппонент, и подавал хорошо, все, что нам было нужно, это лишь немного удачи — задень он сетку или раздражительно промахнись по мячу, и мы бы выиграли. Адреналин бил через край, ощущался запах победы и миг торжества. Еще не наступил полдень, а нам показалось, что день уже прошел.

Мы утешали себя бессмысленными банальными фразами типа «может, это и к лучшему», «ну, по крайней мере, мы попытались», и, что неудивительно, они утешали мало. Энди выглядел более удрученным. В конце концов он потратил часы на то, что многие назвали бы бесполезным занятием, и его усилия действительно оказались тщетными. Похоже, мысль о том, чтобы провести остаток дня в менее бесполезных делах, его не вдохновляла. Он удалился, вероятно, чтобы возродить знакомство со своей женой и семьей, и сделать несколько дел, которые уже давно пора было сделать. Я побрел к причалу, чтобы проверить, не найду ли я рыбацкую лодку, которая может отправиться на остров завтра. Если ничего не выйдет, мне, возможно, придется признать свое поражение в организации поездки на Тори.

Снаружи от яркого света с новой силой запульсировала боль в висках, напоминая, что в будущем следует предпринимать более решительные попытки обращаться со своим телом так, как оно того заслуживает. В нескольких ярдах от «Банбег-хауса» я заметил сурового рыбака, лениво возящегося на корточках со снастями, и, приблизившись к нему, с облегчением увидел, что с ним у меня нет общих тайн. Я смущенно кашлянул, чтобы привлечь его внимание.