– Поживем – увидим, шишколобый. Одно могу сказать тебе, ущербный: долго на этом свете не задержишься.

– Намного дольше тебя, лешак.

– Сие вряд ли получится. Не знаю, чем тебя приворожила злыдня болотная, но она же тебя и прикончит, когда отпадет в тебе надобность.

– Может, и так, бородатый, однако сперва отомщу тебе за дубовую рощу, где меня к дереву привязал.

– Так вот отколь ты взялся! – протяжно произнес леший, делая вид, будто только что узнал чужака. – Сперва непотребства в моем лесу творишь, а как поймали на горячем…

– Заткнись, лешак. Ты мог меня убить, но решил помучить. Оно и понятно, сам люблю такие забавы. Нынче моя очередь. Завтра зайду, а пока поохочусь в здешних лесах. Одной твоей смерти за пережитые мученья будет мало.

Эльф оставил пленника наедине с тяжелыми мыслями. И главной была – как подать весточку порученцу или кикиморе, при этом второй раз не попасться на обман злыдни. Та ведь могла и Данилой обернуться, наверное.

Зарина очнулась в кромешной темноте на жесткой лавке и никак не могла понять, где находится.

«Вроде вчера укладывалась на мягкую перину в просторной комнате, запаха сырости точно не было. А нынче? Что изменилось, пока я спала? Почему голова такая тяжелая?»

Она присела. Опустила ноги на пол и тут же поджала их под себя.

«Меня сослали в подвал? За что? Пол ледяной!»

Она укуталась в одеяло, которое перекочевало в подвал вместе с ней.

«Неужели Данила?.. Или это был не сон? – Зарина смутно припоминала какие-то появившиеся в комнате тени, ее беспомощную попытку сопротивляться и навалившуюся темноту. – А ведь Черкасский предупреждал: где бы ты ни оказалась, в каком бы райском месте ни пришлось отдыхать, всегда будь начеку. Выходит, меня умыкнули? Неужели тот самый Кочебор, о котором особист рассказывал? Но как он проник в дом боярина? Дура я, дура! – Она треснула ладонью по лбу. – Дом ведь раньше Тадеушу принадлежал! Могли они друг друга знать? Запросто!»

Зарина понимала, что все это – только ее догадки, а подтвердить или опровергнуть их некому. Она встала с лавки и принялась ощупывать стены подвала.

Комнатушка оказалась крохотной, так что дверь отыскалась быстро. Пленница начала изо всех сил в нее тарабанить.

Снаружи услышали. Донесся лязг металла, затем скрип несмазанных петель.

– Чего надо? – Громогласный бас прозвучал за дверью.

– Это я и хотела узнать – чего и кому от меня надо? Какого лешего меня тут заперли?

Зарина подавила в себе желание ударить ногой в приоткрывшуюся дверь, дабы свалить охранника и вырваться на свободу. Совсем недавно она уже совершила необдуманный поступок, и в тюрьме Смоленска это обернулось большой бедой.

«Сперва надо выяснить, сколько их снаружи и где меня держат».

– Когда надо будет, тогда и узнаешь.

– Кому надо?

– Не твое дело. – Стражник начал закрывать дверцу.

– Эй, ты! Хоть поесть дайте. Или меня приказано голодом морить?

– Не время еще, – пробурчал мужик и захлопнул дверцу.

Зарина снова замахнулась кулачком, но сама же себя и остановила:

«Чего зря стражника злить? Он, может, и сам ничего не знает. Хоть бы сказал, что там за стенами. Утро, день или вечер? Свет через дверь пробивался совсем слабый, но тут, в подвале, это ничего не значит».