Сойдя с подъёмника, экс-Рубежник поспешил дальше, иногда нетерпеливо оглядываясь. Спаскапсула, венчающая башню лаборатории, ожидаемо оказалась копией своей товарки из Протекторатов, разве что никто не превращал её в сокровищницу, сохранив в первозданном виде. А вот центр управления на последнем этаже собран оказался по-другому: иная конфигурация пультов, другая активная схема на стене, включавшая больше активных текстовых «дисплеев»… и надпись под потолком, заставившая меня… эээ, сильно удивиться.

— Здесь нужно исправить все терминалы! — даже не пытаясь быть вежливым, махнул рукой Горец, показывая фронт работ. Маша улыбнулась… и осталась стоять там, где стояла, сложив руки бронированных перчатках на груди. — Что?

— За работу обычно принято платить, — подсказал я ему. — Ничего лично, мы тут просто совершенно случайно заметили, что с благодарностью у вас туго…

— Что вы хотите? — секунду назад анклавовец готов был взорваться от негодования, но теперь из него словно воздух выпустили.

— Информацию же, — я удивился. — Это самое ценное, что у вас есть.

— …Но если у вас её не хватит — готовы добрать эльфийками, — с безмятежной улыбкой радушно предложила Рона, едва не заставив меня поперхнуться. Не только меня. Вот так, господа попаданцы: отправляясь в очередное приключение — берите с собой бухгалтера. А то можете по глупости мимо халявных эльфиек пролететь!

На самом деле, по уму Фирониэль мне нужно было оставить в посольстве, а не тащить с собой с перспективой влипнуть в эпицентр магической аномалии. Я бы так и сделал, если бы не Печать, после смерти хозяина убивающая его рабов. Никто толком не знал, как срабатывает в этом случае связь между резидентными заклинаниями, а я не хотел на себе и своих любимых проверять, что будет, если я влезу в зону по-настоящему сильной дикой магии.

Был, правда, другой вариант: моя Светлая могла снять Печать с эльфийки… Вот только один намёк на это обошёлся мне в неостановимую получасовую истерику с морем слёз и ещё три часа интенсивных доказательств, что я свою талантливую остроухую жену люблю, очень люблю, очень-очень люблю — совсем-совсем-совсем не собираюсь разводиться, просто кто-то глупенький неправильно понял мужа.

М-да, после такой психотерапии мне реально тяжело было прощаться со Вспышкой. Бессловесная белая кобылка схрупала всё принесённое угощение, кося на меня грустным чёрным глазом, послушно выслушала все не очень-то ей нужные слова… Уходил из посольской конюшни я с тяжёлым сердцем. Увы, но взять ездовых химер с собой, даже если их каким-то чудом получилось бы впихнуть в трюм, было равносильно убийству. Ценой длительных тренировок Маша научилась не очищать накинутым куполом света Таню, но дальше дело застопорилось окончательно. Даже Натане приходилось втягивать в себя Первостихию, дабы оградить свою Тьму от взимодействия со Светом Белой…

— …Спрашивайте, — сдался Горец. Я невольно перевёл взгляд на мозолящую глаза надпись. Почему тут тоже «Подстанция-29»-то? Или это типа завода-изготовителя, что ли? Семейные легенды семьи сатрапов за столько времени могли существенно переврать информацию… — А, это? Так называется наш мир. Этот мир.