Выскочила из автомобиля и схватила его за руку, оттаскивая от водителя, хватая за воротник куртки:

— Дорога, и правда, скользкая. Я в порядке. Мы оба в порядке. Не надо, Максим. Поехали в гостиницу. Пожалуйста. Я вся промокла и ужасно устала. Прошу тебя.

Его пальцы медленно разжались, и он посмотрел на меня, в глазах ярость и все тот же страх. За меня. За мою жизнь. Он снял с себя куртку и закутал меня в нее. Тут же рядом с нами остановилась еще одна машина, и ту он повел уже сам.

Я куталась в его куртку и меня укачивал его запах, музыка и шум дождя. Не знаю, с каких пор и с какой самой секунды его присутствие начало меня успокаивать, а не раздражать… а если и раздражать, то совсем в ином смысле этого слова.

А пути назад в любви нет. Никогда нельзя начать сначала: то, что происходит, остается в крови.

Эрих Мария Ремарк

С каждым днем я все больше времени проводила с Максимом. Настолько много, что порой даже забывала о том, как сильно боялась его всего лишь несколько недель назад. Он делал все, чтобы я забыла, он словно нарочно выворачивал мой мир наизнанку и заставлял смотреть на него с другой стороны.

Уже месяц, как я живу рядом с ним в нашем доме. И за этот месяц очень многое изменилось. Мы общались беспрерывно, а когда не общались, то я просто присутствовала при его встречах, на званых ужинах, на каких-то их внутренних собраниях. Мы выезжали вместе в свет, и я уже не пряталась от назойливых вспышек фотокамер. Мне не было скучно. Максим заполнял собой все свободное пространство. Он заполнил собой каждую свободную минуту моей жизни, он просто стал ее неотъемлемой частью. Нет, в этом не было назойливой навязчивости. Ему удавалось даже все вывернуть так, словно это я ищу с ним встречи. Иногда это ужасно злило, а иногда… я действительно искала этих встреч, потому что он умел раскрасить мою жизнь самыми разными красками, в том числе и отвратительно черными, но серой она с ним ни разу не была…

И уже когда он отсутствовал дома, мне становилось тоскливо. Словно без него дом казался просто огромным и совершенно пустым. В нем тут же исчезали все краски и прекращалась жизнь. Потому что сердцем этого дома был Максим… и я уже не сомневалась, что он был когда-то и моим сердцем. В той прошлой жизни. Ведь так легко сойти с ума от его взгляда, улыбки, поворота головы, эмоциональной жестикуляции, в которой скрывалась какая-то животная мощь и харизма. Он кипел, обжигал, дышал каждой порой и заставлял меня снова жить. Выхлестывая на самые разные эмоции.

Бывало я алчно рассматривала его в те минуты, когда он с кем-то говорил по телефону или стоял на веранде, работал за ноутбуком, отбивая длинными пальцами по клавиатуре и всматриваясь в экран, а я любовалась его пушистыми ресницами, профилем, влажной нижней губой. Иногда я подолгу заворожено смотрела на его руки… вспоминала контраст его смуглой кожи на моей белой груди, вспоминала движение большого пальца по кончику соска и то, как напрягались вены на сильном запястье. Только от одной мысли об этом мне становилось трудно дышать, и тело мгновенно реагировало на мысленный и визуальный раздражитель.