Жандармы снова подтолкнули Бернара к входной двери.

— Прощайте, батюшка! Прощайте, матушка! — сказал молодой человек.

Провожаемый горящим взором Матье, который, казалось, хотел подтолкнуть его к двери взглядом, подобно тому, как жандармы толкали его физически, Бернар сделал несколько шагов по направлению к двери.

Но Катрин встала у него на пути.

— А я, Бернар? — спросила она. — А мне ты разве ничего не скажешь?

— Катрин, — ответил молодой человек глухим голосом, — в тот момент, когда я умру, и умру невиновным, может быть, я тебя прощу. Но сейчас у меня нет сил!

— О! Неблагодарней! — воскликнула девушка, отворачиваясь. — Я считаю, что он невиновен, а он думает, что я виновата!

— Бернар! Бернар! — воскликнула матушка Ватрен. — Скажи своей бедной матери, прежде чем ты покинешь ее, что ты не хочешь этой разлуки!

— Матушка, — ответил Бернар грустно и торжественно, — если я должен буду умереть, то я умру благодарным и почтительным сыном, благодаря Бога за то, что у меня были такие прекрасные родители! — С этими словами он повернулся к жандармам. — Пойдемте, господа, — сказал он, — я готов!

И, сделав последний прощальный жест рукой всем присутствующим, сопровождаемый всхлипываниями и приглушенными рыданиями, он направился к двери.

Но вдруг дверь открылась, и на пороге появился Франсуа: без галстука, в руке куртка.

Он задыхался, по лбу его потоком струился пот. Все взгляды моментально обратились в его сторону.

При виде Франсуа, который повелительным жестом приказал присутствующим оставаться на месте, все поняли, что он принес какое-то важное известие. За исключением Бернара, все сделали шаг назад.

Матье не мог отступить, потому что стоял вплотную к камину, но ему потребовалось значительное усилие, чтобы остаться на месте.

— Уф! — вздохнул Франсуа, бросая свою куртку на пол и хватаясь за дверной наличник, словно человек, который вот-вот упадет. — Ну, в чем дело? — спросил мэр. — Мы так никогда сегодня не закончим! Жандармы! В Вилльер-Котре!

Но аббат Грегуар понял, что подоспела помощь, и, сделав шаг вперед, сказал:

— Мсье мэр, этот молодой человек хочет сообщить нам что-то важное, выслушаем же его! У тебя есть для нас какое-то известие, не так ли, Франсуа?

— Ничего страшного, не беспокойтесь, — сказал Франсуа матушке Теллье и Катрин, которые, видя, что ему плохо, хлопотали вокруг него, в то время как аббат, Гийом и матушка Ватрен смотрели на него, как смотрят люди, потерпевшие кораблекрушение посреди бушующего океана, на корабль, внезапно появившийся на горизонте и несущий им спасение.

Обернувшись к мэру и жандармам, молодой человек спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— Франсуа! Франсуа! — закричала матушка Ватрен. — Они уводят моего бедного Бернара в тюрьму! — Гм! — сказал Франсуа. — До Вилльер-Котре целых полтора лье, не считая того, что дядюшка Сильвестр уже лег спать, и ему не доставит большого удовольствия вставать в этот час!

— Ах! — облегченно вздохнул Гийом, понимая, что если Франсуа доверит таким тоном, то это значит, что у него нет причин для волнения.