– Честно говоря, об этой детали я не подумала, – призналась она. – Стало быть, по-вашему, светловолосые предпочитают легкие запахи, брюнетки – тяжелые, а рыжие – яркие и резкие? Весьма условное утверждение, по правде говоря. Хотя на будущее нужно будет учесть ваше замечание, – прибавила она с загадочной улыбкой.

Карета остановилась, и мы вышли. Я хотел заплатить извозчику, но он отказался взять деньги, объяснив, что ему уже уплачено. Я не стал спорить и зашагал вслед за баронессой. Дверь отворил старый слуга.

– Здравствуй, Яков... Все наши дома?

Слуга неодобрительно поджал губы.

– Аделаида Станиславовна и Михаил Александрович почивают-с, – доложил он. – А Казимир Станиславович в клубе. Небось вистует, – горько добавил он.

– А, ну ладно, неважно, – отозвалась Амалия. – Со мной господин Марсильяк, он помогал мне по работе и сегодня переночует у нас. Кстати, Яков: любые пожелания гостя выполнять беспрекословно! Хорошо?

– Обижаете, Амалия Константиновна! – с достоинством ответил слуга. – Мы, почитай, не пришлые какие– нибудь, понимаем... Мы в семье уже столько лет, что и молвить боязно. Еще от дедушки вашего мух отгоняли...

Амалия рассеянно кивнула и стала подниматься по лестнице, но тут вверху последней закрутился вихрь оборок, и почтенная дама (как пишут в романах – со следами былой красоты), всплеснув руками, с несвойственной ее возрасту прытью сбежала по ступеням и заключила баронессу в объятья.

– Амели! А мы уж заждались! Какая ты бледная, моя дорогая! Надеюсь, все прошло хорошо? Или опять государственная тайна? Сколько тайн, боже мой! Я все никак к ним не привыкну, честное слово! О! – Дама заметила меня и, отшатнувшись назад, прикрыла рот рукой. – А молодой человек кто? Твой жених?

– Их маменька-с, – почтительным шепотом доложил мне Яков, пока Амалия по-польски говорила с дамой, очевидно, прося ее осторожнее выбирать выражения. – Особа весьма... весьма! – со вздохом закончил слуга, не решаясь вымолвить более. – Прошу за мной, я покажу вашу комнату.

Однако до комнаты дело не дошло, потому что в то мгновение на сцене появилось новое лицо – белоголовый мальчик в ночной рубашонке. С восторженным писком он подбежал к Амалии и вцепился в ее юбку. Вслед за мальчиком явилась и няня, молодая, круглолицая и краснощекая.

– Амалия Константиновна, он совсем меня не слушается! Третий час ночи, а он не хочет спать! Услышал, что вы пришли, и сразу же с постели соскочил! – восклицала она беспрерывно.

– Ничего, Даша, – улыбнулась Амалия, – пусть. Сегодня можно.

– В такое время дети должны быть в постели, – неодобрительно заметил Яков. – Избалуете вы его, Амалия Константиновна.

Баловник меж тем крутился вокруг Амалии, трогал ее браслеты, смеялся счастливым смехом и под конец добился того, что его взяли на руки. Тогда он прижался к ее плечу и затих.

– Ваш сын? – спросил я у баронессы.

– Да, Мишенька... Миша, поздоровайся с гостем!

– Здрасти, – застенчиво сказал Миша. – У тебя сабля есть?

– Нет, – признался я. – Но зачем тебе?

– А у моего папы есть, – важно сообщил Миша. – А у тебя лошадь есть?