Испустив много жалобных стонов и порыдав, два юных царевича удалились…
Слуги младшего царевича, бегая во все стороны и ища его, всё спрашивали друг друга, когда встречались: «Где царевич, где царевич…»
В то время царице, лежавшей на своей кровати, приснился сон, [вещающий] о расставании с любимым [сыном]. Ей снилось, что ее груди отрезаны, зубы вырваны и что она нашла трех напуганных птенцов голубя, но одного из них унес сокол. Затем, когда сердце царицы сжал страх из-за случившегося землетрясения, она вмиг проснулась и задумалась:
Пока она так думала, вошла служанка, чье сердце тоже было обеспокоено, и сообщила царице:
– Госпожа, слуги младшего царевича ищут его. Пошел слух, что ваш любимый сын погиб…
Сердце вздрогнуло у царицы, как только она услышала эти слова, и слезы покатились по лицу. Придя к царю, она сказала:
– Господин, идет слух, что мой любимый сын погиб.
Задрожало и сердце царя. Весьма обеспокоенный он крикнул:
– Вот горе! Неужто я утратил своего любимого сына!
Но затем царь стал утешать царицу:
– Не горюй, прекрасная. Мы приложим все усилия к поиску царевича.
Искать царевича было послано множество людей, но они потеряли надежду его найти.
Через некоторое время царь издалека увидел возвращающихся двух [старших] царевичей. И сказал:
– Возвращаются не все царевичи. Горе мне! Наверное, я утратил своего сына!
Тогда царица, поверженная горем, словно верблюдица с проколотым сердцем, испустила отчаянный вопль:
Когда два царевича подошли, царь их спросил:
– А где мой младший сын?
Те, весьма опечаленные, с полными слез глазами, с пересохшими нёбом, губами, ртом и зубами, не могли вымолвить ни слова.
Царица велела:
Тогда два царевича подробно рассказали о том, что случилось. Услышав рассказ, царь и царица лишились чувств. Как только очнулись, они, жалобно рыдая, отправились на место [гибели сына]… Увидев его голые кости и разбросанные повсюду волосы, царь и царица упали в обморок, словно [сухие] деревья, поваленные ветром. Когда слуги и министры увидели это, они принялись охлаждать тела царя и царицы водой и мазью из малабарского сандала… После долгого времени придя в себя, царь встал и завопил жалобным голосом: