- Ну тогда давай выпьем - за твоё повышение и за мою лёгкую дорогу до Польши.

Москва; июль 1945 года

Для заполнения журнала Анна Протасова пользовалась перьевой ручкой, писала она старательно и весьма красивым почерком. Прописывая такие буквы как: «и», «а», «н», «д», «ц», «ш», перо хорошо проминало бумагу и оставляло заметные бороздки на следующем листе. С другими буквами было сложнее: «а», «о», «в», «е», «з» и прочие, имеющие округлые формы, прописывались Анной без нажима и с ними пришлось повозиться.

К моменту открытия лаборатории Старцев с Васильковым разобрались с двумя фамилиями - Протасов и Хакимов. По остальным имелось много неясностей, пришлось ждать, когда откроется лаборатория на первом этаже управления.

В девять утра, один из специалистов лаборатории вернул Старцеву журнал с результатами расшифровки отпечатков. Результаты представляли собой отдельный лист бумаги, являвшийся, по сути, точной копией, вырванного из журнала, листа. Работа была выполнена филигранно, оценив её, сыщики искренне поблагодарили молодого лаборанта, а когда тот ушел, склонились над столом.

- Протасов Михаил, двадцать третьего года рождения, - прочитал Васильков. – Ну этого мы сразу вычислили.

За именем и фамилией, каждого пациента, следовало краткое описание жалоб, результатов осмотра, диагноз, а также назначенное лечение.

- Зайцев! - обрадовался Иван. - Следующий Дробыш.

- Величко и Винокуров, - вторил ему Александр.

Наслаждаясь кульминацией радостного момента Иван произнёс последнюю фамилию, растягивая каждый слог:

- Зи-но-вьев!

Это были фамилии пятерых недавно убитых в Москве мужчин. Таким образом подтвердилось, что Протасов выжил в декабре 1941 при штурме городка Одоев и, либо был взят немцами в плен, либо перешёл к ним сам.

Поднявшись на второй этаж управления Старцев с Васильковым дождались, когда освободится комиссар Урусов и, зайдя к нему в кабинет, рассказали о ходе оперативного расследования нашумевших убийств. Основной причиной, приведшей сыщиков на доклад к высокому начальству, стал приказ, изданный наркомом внутренних дел в начале войны. Приказ касался деятельности оперативно-розыскных групп, следственных отделов и органов дознания. Он гласил, что «при выявлении фактов сотрудничества любых лиц: подозреваемых, потерпевших, свидетелей с немецкими разведслужбами, сотрудники обязаны немедленно сообщить об этом органам контрразведки».

- Хорошая работа, товарищи! - похвалил Урусов и сразу оговорился. – Но, ликовать рано. И тем более, рано говорить о передаче этого дела в контрразведку.

Старцев напомнил:

- Протасов, товарищ комиссар, с декабря 1941 года, официально числится погибшим, а в конце 1943 каким-то образом оказался в Москве. У нас есть все основания подозревать, что он побывал у немцев…

- Прошёл у них подготовку и с группой таких же отщепенцев был заброшен в наш тыл, - продолжил мысль комиссар.

- Примерно так.

- Добротная версия. А вдруг он заурядный дезертир? Шмыгнул во время неудачной атаки в лесок или в воронку, дождался ночи, бросил винтовку и драпанул тыл. Допускаете такое развитие событий?