– Какая мыслишка? – возмущенно фыркнула она, но как-то не слишком убедительно. То ли заинтересовалась, то ли нет – попробуй ее пойми. – Иди, Витка, к черту! Тебе это блажь, да и только, а мне потом расплачивайся.

– А ты еще нет... ну я в смысле...

– Нет, – она показала мне язык, скорчив лукавую физиономию. – Много будешь знать, плохо будешь спать. К тому же Ванечка...

– Ого, сначала Иван, а теперь уже Ванечка, – встряла я ехидно.

– Да, Ванечка! Он такой хороший... Я была такой дурой, Витка, что отвергла его тогда. Жила бы как у Христа за пазухой и горя не знала. Все в дом, все в дом, не то что мой бывший: одни жопы да сиськи на уме.

– Так Ванечка-то твой тоже вроде не промах. Я в том смысле, что у тебя и с попой, и со всем остальным все в порядке...

Лариска запустила в меня подушкой и поспешила выпроводить из дома, мотивируя наметившейся неопределенностью в моих отношениях с Кротовым.

– Если что, беги от него. Мой дом – это твоя крепость! – поцеловала она меня на прощание и пообещала уговорить Ивана слетать в заброшенное место отдыха при первой возможности. – А ты будь умницей и не буди спящую собаку...

«Собаки», в смысле Кротова, дома не оказалось. Ни спящей, ни бодрствующей. Более того, к зеркалу в холле была пришпилена записка, гласящая, что он уехал по делам на целую неделю, а возможно, на две, с внушительной припиской внизу, рекомендующей мне быть умницей и не скучать. Первого я, конечно же, обещать не могла, а вот о втором он мог смело не беспокоиться. Видеть его я совсем не желала. Равно как и вести долгие и нудные разговоры на тему «чего тебе не хватает». Хотя его отсутствие мою уверенность в его причастности к происшедшему немного поколебало. Не мог Кротов не отреагировать на случившееся. Насколько я его знала – не мог. Но сейчас засорять голову подобной ерундой мне было недосуг.

Засев за телефон и заговорив Лариску едва ли не до полусмерти, я вынудила ее дать мне обещание воспользоваться отсутствием Кротова и навестить место моего прошлогоднего отдыха как можно быстрее.

Как только она опустила трубку, я тут же принялась собираться. Перво-наперво нужно было сбагрить эту злобную тварь, что рвалась сейчас в саду с цепи, потому как ее забыли покормить. Затем нужно было попытаться дозвониться до Кротова и придумать вескую причину моего отъезда на день или два. Ежели он уехал, не прочитав мне лекцию о моей нравственной деградации, то может оказаться, что он с этим ушлым мотоциклистом вообще незнаком. А посему нужно было подстраховаться, заодно и почву прощупать...

С кавказцем все устроилось очень просто. После того как я его накормила, как говорится, до отвала, он дружелюбно завилял хвостом и даже позволил взять себя за поводок, пристегнутый мною к ошейнику, и отвести к соседу, услугами которого мы иногда пользовались в подобных случаях.

– Боюсь, вдруг с цепи сорвется, тогда беды не оберешься, – скалилась я в широкой улыбке, вручая ему собачку ростом с хорошего теленка.

– Да, да, вы абсолютно правы, – твердил Никифор Иванович, в недалеком прошлом фанатик-кинолог, принимая из моих рук псину и заверяя меня, что с нашим кавказцем все будет в порядке.