– Идем, – властно приказал мне мальчик и сполз со своего стула. – Все необходимое у меня с собой.

Я впервые за все время своего нравственного падения запаниковала. Ежели раньше я предавалась распутству, будучи абсолютно невменяемой из-за огромного количества выпитой водки, то сейчас...

Но я все равно последовала за ним на улицу. Села в свою машину. Дождалась, пока парень наденет шлем и оседлает свой мотоцикл. Мотор взревел, и мы двинулись по проспекту. Колесили мы недолго. Он выбрался на улицу, ведущую из города, и прибавил газу. Я не отставала. Вскоре город остался позади, и мотоциклист свернул на грунтовку. Миновав три похожих друг на друга поворота и уткнувшись передним колесом в муравейник, он заглушил мотор. Я притормозила рядом.

Он галантно распахнул дверцу водителя, но совсем не учтивым тоном потребовал:

– Выметайся, леди!

Если мне и не понравилось начало, то я никак не дала ему об этом знать. Пусть сегодня все будет не так, как всегда, когда я сама выбирала нужную линию поведения и направляла юнцов-несмышленышей. Пусть это будет не по правилам, с эдаким налетом экзотической новизны. Но то, как повел себя дальше этот юный наглец, не могло не шокировать.

Он перевернул свой мотоциклетный шлем. Поставил его на капот моей машины и приказал:

– Скидывай цацки!

– Что?! – от неожиданности голос мой сорвался, и я закашлялась. – Что ты сказал?!

– Что слышала, – ухмылялся хамовато юноша, поигрывая длинной кованой цепочкой, которую я прежде не заметила в его руках. – Скидывай цацки и складывай все в шлем. Сюда же можешь положить и кошелек.

Это становилось занятным, но спорить я не осмелилась. Находились мы километрах в тридцати от города, вдали от оживленной трассы, поэтому пытаться взывать к совести юного грабителя было бы по меньшей мере идиотизмом.

Неторопливо я вытащила из ушей платиновые серьги с бриллиантами – подарок Кротова ко дню рождения. Отчего-то, укладывая их на дно шлема, я испытала чувство, похожее на удовлетворение. Затем туда же пошла платиновая цепочка с крестом, полученная из того же источника. Часы. Кольцо с крупным камнем – подарок Кротова к Рождеству. Браслет с руки с легкомысленной гравировкой: «Милому пушистому котенку».

– Все! – шлепнула я ладонь о ладонь, расставшись также и с кошельком. – Это все, юный мошенник.

– Ошибаешься, леди. – Зеленые глаза напротив недобро блеснули и, поймав мою левую руку за запястье, парень уставился на тонкий ободок золотого колечка на безымянном пальце. – А это утаить решила?!

– Это не отдам, – почти спокойно отрезала я и резким движением вырвала свою кисть из его цепких пальцев. – Оно грошовое, ты за него в лучшем случае получишь сотню рублей, не больше. В кошельке триста баксов. Цацки продашь, тебе на тачку хватит. Это не отдам!

Казалось, юноша внял моим уговорам. Он вытряхнул из шлема украшения вместе с кошельком. Рассовал все по карманам и, замерев чуть поодаль, вдруг поинтересовался:

– А чем же оно тебе так дорого? Брюлики отдала, а эту херню себе оставила!

– Оно... – Я не знала, стоит ли откровенничать с этим юным ублюдком, но язык делал свое дело, не спрашивая моего на то согласия, и, чеканя каждое слово, произнес: – Оно было подарено мне любимым человеком.