– Он изменял тебе прямо у тебя под носом, – не без садистского удовлетворения проговорил Кротов, достал-таки меня своими руками и начал нежно массировать мне ступни. – Его дом, якобы заселенный квартирантами, использовался им в качестве дома свиданий. Девки были привозными во избежание огласки, но их было столько!..

Он пристально, очень пристально отслеживал мою реакцию. Он ждал чего-то. Чего-то такого, что разом выдало бы мои мысли, но такого подарка я Кротову не сделала. Я лишь равнодушно пожала плечами и знаком показала, что он может рассказывать дальше.

– Потом случилось то, что должно было случиться. Он каким-то образом узнал о твоем долевом участии в намечающемся строительстве заправок, которое началось к тому времени в нашем городе...

– Вот черт! – воскликнула я, не сдержавшись. – Ну все знали! Все, кроме меня! Как это могло случиться, интересно?! Там что, на бумагах моих подписей не требовалось?!

– Нет, миленькая моя, не требовалось. – Руки Кротова поползли выше под сорочку. Удивительно, как его заводит моя неприязнь к нему. – Аркаша состряпал свое завещание очень хитрым образом. Я был его доверенным лицом, я, и только я. Прибыль, которая должна была быть получена впоследствии, переводилась бы на твой счет.

– Ты мог легко надуть меня! – фыркнула я, снова отодвигаясь.

– Мог, но я этого не сделал, – мягко опротестовал такую возможность Николай.

– Как же тогда узнал обо всем этом... Незнамов?

Мне было очень тяжело произносить эту фамилию в его присутствии, он это заметил и среагировал молниеносно. Тут же метнулся ко мне. Обнял крепко, да так, что у меня перехватило дыхание, и запустил руку мне под рубашку уже с более твердыми намерениями.

– Коля, – попыталась я вырваться, – прекрати! Это глупо!

– Что?! – с металлической хрипотцой спросил он, сдирая с меня сорочку и заваливая на спину. – Что глупо?! Ревновать к покойнику? Может быть, детка, может быть. Ни один из этих глупых сопляков, с кем ты иногда проводишь вечера, не способен вызвать во мне столько этого гнусного чувства, как одно лишь упоминание об этом мерзавце...

– Почему?

– Он хотел тебя убить, – прохрипел он, овладев мною. – Я слышал... Я сам все слышал... Там, на берегу. Он договаривался с этой шлюхой. Они хотели убить тебя...

Все закончилось быстро. Быстрее, чем обычно. И как было все последнее время, ничего, кроме ужасающей пустоты, я не почувствовала. Нет, я, конечно же, сделала все как положено: отстонала легко сымитированный оргазм, удовлетворенно поулыбалась, поцеловала Кротова и, уложив свою голову ему на плечо, сонно зевнула.

– Тебе хорошо, милая? – прозвучал обычный вопрос, и далее последовало дежурное: – Лучше, чем раньше?

– Да, конечно, все просто отлично...

Я едва не скрипела зубами, поражаясь тому, как я могу сдерживать себя столь долгое время и не срываться. Не накричать на него, не послать к черту с его обязательной программой соития, в которую он вкладывает какой-то одному ему ведомый тайный смысл. Но более всего меня поразило другое. То, что вдруг начало нарастать во мне с незнакомой доселе силой. Это чувство было мне неизвестно прежде. Оно меня удивляло и возбуждало одновременно. Удивляла сама природа его возникновения, а возбуждало неожиданно проснувшимся интересом к жизни.