– Этот конверт... Он для чего-то появился. Видимо, кому-то, кто устал ждать моего пробуждения, не терпится открыть мне глаза. Да, думаю, с этой самой целью его и подбросили. Как ты думаешь?

– Пойди и спроси этого идиота, – фыркнул Незнамов, сразу отгораживаясь от меня какой-то незримой стеной. Вот только что был тут рядом, совсем рядом. И тут же его нет. Холодные глаза, сурово сведенные брови, рот, готовый вот-вот обрушить на меня безжалостную правду. Это было не его лицо. Лицо не того человека, которого я любила и которому почти все простила. Вернее, почти успела простить.

– Все началось давно, дорогая. Очень давно, – начал он говорить, глядя мимо меня немигающим взглядом. – Так, кажется, все сказки начинаются. Именно так... Только все сказки овеяны романтическим духом и имеют, как правило, хороший финал. Здесь же, сокровище мое, романтикой и не пахнет. А до финала... До финала, видимо, доживут не все.

– Чем же так страшна твоя история, Сема? По законам жанра в ней должны быть злодей, красавица, принц, эту самую красавицу спасающий. Как в твоей сказке распределяются эти роли?

Все замирало у меня в груди, трепетало, холодело, но я напряженно ждала. Пора, давно пора было покончить с недосказанностью и блужданием в потемках. Я предвидела, что это будет очень болезненно, что Незнамов начнет заживо резать меня на части. Но не знать правды далее было невозможно.

– А ведь ты права! – подхватил он обрадованно. – Все в соответствии с жанром. И злодей, и красавица, и даже принц есть. Как ты уже догадалась, роль красавицы, страдающей от чужих страстей, отводилась в этой истории тебе. Ты даже не можешь себе представить, Виолетта, сколько алчных рук тянулось к твоему горлу. Ты жила, слепо ведомая чужим интересом. Тобой манипулировали, подвергали риску, однажды едва не убили... Н-да, милая, если бы не принц.

– Это, подозреваю, ты?

– А кто же?! – Он даже оскорбился моему уточнению и заворочался в кресле. – Кто оттягивал время? Кто просил об отсрочке и смягчении приговора?

– Боже, какой ужас! – воскликнула я шутливо, прижимая руки к сердцу. – Кто бы мог подумать?! Ну а злодей – это Кротов.

– А вот тут ты, дорогая, ошибаешься! – Семен, которого назвать Иваном я не смогла бы даже под дулом револьвера, привстал с места. – Кротов, конечно, злодей, но он просто не смог справиться с собой. Это вообще подвластно далеко не каждому. Он всю жизнь шел на поводу своих страстей, не пытаясь их обуздать. И когда ему в руки вложили бразды правления, он начал вершить дела по-своему.

– Но если не Кротов, то кто?! Неужели Дашка?! Неужели за всем этим стоит она?! – В чем угодно я могла обвинить эту мерзавку, в каких угодно преступлениях, но объявить ее главным злодеем моей трогательной истории... Нет, это было выше моих сил... – Не верю.

– И правильно, между прочим, делаешь! Дашка – шлюшка, гадина, стерва и подлюка, но не она начала эту историю. Этой стервозиной всегда двигали жадность, авантюризм и похоть, а твоя трагедия в том, что свое горе ты заполучила от любви. От огромной, бескорыстной и страстной. Человек, который сумел превратить твою жизнь в кошмар, в котором ты сейчас пребываешь, на самом деле сильно любил тебя и желал тебе только добра. Он не мог допустить, чтобы с тобой могло случиться что-то плохое, когда его не станет. При мысли о том, что тебя будет кто-то использовать, он приходил в ужас. И он постарался, как мог, оградить тебя от всего этого. Казалось, все предусмотрел, подарив тебе гарантированную безопасность, независимость и свободу. Но... Но, желая тебе всего этого, он сам тебя всего этого и лишил. Тебя лишили свободы, попрали твою независимость, и еще пару месяцев назад жизнь твоя мало чего стоила. Ну, малышка, есть какие-нибудь соображения насчет главного героя? Не прозрела, нет?