Мы с Мишей выходим из подъезда, и на мой нос падают две холодные дождевые плюшки.

— Дождь начинается, — стираю влагу рукавом, чувствуя, как капли начинают разгоняться и лупить по всем частям тела.

— Зато бабулек ветром сдуло, — тускло отзывается на мой комментарий Миша, — Давай бегом в машину, — он тянет меня за руку, и я едва поспеваю за его широким шагом, — Раз уж мы здесь, поехали ещё в одно место прокатимся. Если оно открыто…

Мы запрыгиваем в салон и включаем на полную теплый обдув. Проезжаем один квартал в обратную сторону и тормозим возле стеклянной витрины булочной.

— Удивительно, — качает головой Миша, — Ещё не закрылось. Пошли посмотрим, как внутри.

— Пошли…

Даже не имея ни малейшего желания есть, я чувствую, что не имею права сейчас разрушать то, что проживает выросший маленький мальчик.

Мы, шлепая по лужам, перебегаем тротуар. Лёгкий колокольчик на дверях оповещает продавца о гостях, и из соседнего помещения к кассе выходит приятная, немного пышная женщина.

— Здравствуйте! — она улыбается нам, — Что я могу вам предложить? Вся выпечка — сегодняшняя. наша собственная. Бисквитные пирожные — вчерашние. Эклеры привезли всего час назад. А такого мороженого, как у нас, вы вообще никогда не ели…

Запахи свежих булочек и карамели даже в моем токсикозном организме пробуждают невероятный аппетит.

— Что будешь, Маш? — Буров оборачивается.

— Круассаны с шоколадом, — я, как счастливый ребёнок, облизываю глазами витрину со сладостями, — И мороженое фисташковое.

— Мне — тоже самое и чайник чёрного чая, — даже не взглянув на вкусности, делает заказ Буров.

— С шоколадом будут готовы минут через десять, — женщина вопросительно поднимает от кассы на нас глаза, — Подождёте?

— Да… — я добродушно киваю.

Миша оплачивает заказ, и мы сами забираем на подносе чайник и чашки. Дальше мы делаем совсем непозволительную роскошь — садимся за столик возле окна, как нормальные люди, и на мгновение встречаемся в его отражении глазами. Дождь уютно барабанит по водостоку и заслоняет нас стеной от любопытных взглядов мокрых прохожих.

— Так непривычно… — я с улыбкой смотрю на совершенно не вписывающегося в антураж скромного кафетерия Бурова, — Тебя не смущает, что никто не кидается исполнять твои распоряжения? Что вокруг нас не машет пушками охрана?

— Я не сноб, если ты об этом, — Миша сам разливает нам по чашкам чай, — Просто положение обязывает меня поддерживать дисциплину и безопасность. Но надеюсь, что когда-то эта необходимость отпадёт.

— Ммм… — с интересом отзываюсь я, — Так и кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — прячу улыбку в чашке чая, делая маленький глоток.

— Я, к сожалению, уже давно вырос, — качает головой Буров, — А вот примерно лет в шесть… Мечтал стать охотником.

— Кем? — от удивления я округляю глаза, — Ты хотел убивать животных?

— Нет… — кривится Миша, — Я просто хотел иметь большую собаку, — он медленно размешивает в чашке сахар и ухмыляется, — Только мечтать, как оказалось, нужно правильно. Иначе — мечты сбываются в странной форме и только наполовину…

Я подавлено молчу, не зная, что ответить. Поднимаю глаза на кассиршу, которая приносит нам вазочки с мороженым.