Р. Г. Скрынников и Р. Крами объясняют голод 1601–1603 годов глобальными климатическими изменениями: похолоданием XVI века, пик которого пришелся на 1591–1620 годы.[1558] Действительно, средняя летняя температура уменьшилась на протяжении столетия на 0,8 градуса. Однако, как отмечалось выше, изменение температуры практически не коррелирует с частотой больших неурожаев. В частности, используя те же материалы, которые использовал Р. Г. Скрынников, можно указать на то обстоятельство, что значительное похолодание отмечалось также в 1526–1530 и в 1639–1643 годах, но в это время не отмечалось неурожаев и голода.[1559] Р. Крами, склонный объяснять всю динамику населения в XVI–XVII веках влиянием неурожаев и эпидемий, в то же время вынужден признать, что эти факторы не влияли на устойчивый рост населения в XVII веке (после Смуты).[1560]

«В то время, по воле божией, по всей московской земле наступили такая дороговизна и голод, что подобного не приходилось описывать ни одному историку… – свидетельствует Исаак Масса. – Так что даже матери ели своих детей… ели также мякину, кошек и собак… И на всех дорогах лежали люди, помершие от голода, и тела их пожирали волки и лисицы…»[1561] Борис Годунов распорядился выдавать в Москве милостыню голодающим, это вызвало приток в столицу населения из окрестных областей. Ресурсы казны вскоре иссякли, и, не получив помощи, голодающие умирали на улицах столицы. Авраамий Палицын сообщает, что в Москве в трех скудельницах было похоронено 127 тысяч погибших от голода.[1562] Один из свидетелей голода писал, что «вымерла треть царства Московского голодной смертью».[1563] Голодающие не имели иных средств к существованию, кроме разбоя; они собирались в отряды, нападали на дома богатых крестьян и на помещичьи усадьбы. «…Из-за ужасной дороговизны и голода начались столь страшные, бесчеловечные и в некоторых местностях никогда неслыханные убийства», – свидетельствует К. Буссов.[1564] Поэтому крестьяне, имевшие излишки хлеба, предпочитали прятать зерно в ямы, и даже в Москве хлеб на рынок, опасаясь нападений, вывозили тайком. С осени 1602 года «разбоями» были охвачены многие районы страны, сохранились сведения о посылке карательных отрядов во Владимир, Волоколамск, Вязьму, Можайск, Медынь, Ржев, Коломну.[1565] Летопись говорит, что царь Борис не мог справиться с «разбойниками»: «посылаша многожда на них и ничево им не можаху сотворити».[1566] «И бысть велие насилие, – писал очевидец событий, – много богатых домов грабили и разбивали и зажигали…»[1567] Многие исследователи считают это стихийное повстанческое движение первой вспышкой начинавшейся гражданской войны.