Авдеева кровь, блин.

Соня улетает в спальню, даже не узнав, какая для неё. Я бы не трогал, не забирал её, пусть каждый платит за свои грехи сам. Меня интересовал Авдеев и месть именно ему.

Пусть сам Влад поступил низко, мразотно, наказывая мою семью. Но я так не собирался поступать. У нас с ним война, а не с его дочерью. Только всё пошло по кривой дорожке.

Когда Халид достал мне фотографии Сони, на которых она крутилась с животом. Я знал к тому моменту коды охраны, запустил своих людей туда, всё было четко.

Но почему-то никто не сказал, что Соня беременна.

От меня же беременна!

И жениха у неё не было, непонятно зачем так врала. Завтра тест покажет всю правду. И если тогда я облажался, не защитил своего ребенка, то в этот раз исправлюсь.

Не позволю Авдееву и его семье навредить моему сыну или дочери.

Черт.

Бью кулаком по столу, заглушая одну боль другой.

Я стану папой. Соня беременна. От меня.

Это словно нереальные мысли, никак не могу вбить в голову. Кажется странным, что такое происходит. Я не планировал заводить детей, что такое случится.

Уж точно не с дочерью Авдеева.

Я был уверен, что после Веры никогда буду иметь ни сына, ни дочери. Никого. Жена была моей первой влюбленность, так, чтобы не хотелось бежать на утро после секса.

Так отличалась от кодла змей, которое окружало. В которое я сам влез, чтобы больше заработать, подняться. Можно было податься в грузчики или на стройку, как большинство парней после детдома. А можно было влезать в грязь.

Только ведь денег хотелось. И Веру хотелось в красивые места водить, она это любила, хотя никогда не просила. И верила в меня, черт. Каждый раз верила, даже когда сказал, что надо с Москвы уматывать.

Надоело всё, слишком долго ходил по грани. Думал, что найдём новую жизнь в Европе, будем отдыхать на берегу моря. Тем более, что у нас должен был быть малыш, всё налаживалось.

Только у Авдеева, главного конкурента, оказались руки длиннее.

— Мразь!

Запускаю кружку в стену, стараясь сдержаться. Ноющая рана в груди за пять лет совсем не утихает. Болит, гноит вечно. И напоминает, что я имел и что потерял.

Жуть как хочется отыграться, тоже лишить Влада его семьи, самым простым способом. Да только не получается опуститься на тот же уровень, какой бы Соня не была на самом деле.

— Ян? — девчонка топчется на пороге, перепугано смотрит на осколки. — Я… Я услышала шум, думала, что-то случилось.

Отец твой, золотко, случился.

Сама ты, черт, влезла куда не надо.

Что уж теперь?

— Сонь, не сейчас. Иди к себе. Только не перепутай наши спальни, — возвращаю привычную ухмылку на лицо. — Я переезжать не намерен.

— А… Где твоя?

— Угадай.

На дне её глаз вспыхивает злость и раздражение, девчонка гордо вскидывает подбородок, разворачиваясь. Удивительная. Только что тряслась, а теперь совсем преобразилась.

Авдеева кровь, точно.

Хуже яда.

— Ян, — замирает, даже не поворачиваясь. — У тебя кровь на руке. Я бы предложила обработать, да мараться не хочу.

И уходит, как английская принцесса. Даже дверью не хлопает, само спокойствие. И это злит сильнее, заставляя держать эмоции под контролем. Она носит моего ребенка, пока это перекрывает все её грехи.