И не нашел бы её, не смог забрать.

— Ян? — бормочет сонно, когда забираюсь обратно к ней. Задеваю, потому что девчонка заняла всю кровать. — У тебя руки холодные.

— Так, может, поделишься одеялом?

Царь прав. Я не обязан её любить или верить, но нужно строить адекватные отношения.

— Поделюсь, — Соня бормочет, поворачивается ко мне спиной. И тут же вздрагивает, стоит к ней прижаться. — Что ты делаешь?

— Ничего.

А ладонь сама накрывает живот девушки, ещё такой маленький, почти незаметный. Не могу сдержаться, не хочу. Чтобы не было дальше, у меня будет ребенок. Это бьёт по нутру, радует, не могу угомониться.

Подарок от судьбы за всё, что было?

Соня замирает, не спешит убрать мою руку. У неё горячая кожа, пылает почти что. Вдыхаю слабый аромат духов, её тела. Убираю волосы в сторону, чтобы не мешали.

— Малыш ещё не толкается?

— Ещё рано, Ян.

Диалог не клеится, да я и не особо стремлюсь. Сил никаких нет, всё выжали сегодня. Завтра будет новый день и буду разбираться со всем. Как строить жизнь, вписывать туда Соню, договариваться. А пока проваливаюсь в глубокий сон.

Чтобы проснуться от крика девушки.

— Золотко.

У меня закладывает уши от собственного крика, а руки Яна только добавляют мощности, страха. Мужчина сжимает меня поперек груди, тянет на себя. А я не могу остановиться, всхлипываю, падая на его грудь.

— Тише.

Голос Яна словно из моих воспоминаний. Мягкий, обеспокоенный, проникает под кожу. Он так же шептал мне, когда мы были в палате, когда смотрела на него перепугано, когда решила, что хочу первый раз именно с этим мужчиной.

И сейчас я снова дрожу в его объятиях, а по щекам стекают слёзы, не оставляя в покое. Меня трясет, словно в лихорадке. Не хватает дыхания, сердце колотится, словно мне адреналин вкололи внутримышечно.

— Сонь, что такое? — Ян сжимает моё лицо, разворачивая лицом к себе. — Ну же, посмотри на меня. Тебя трясёт, холодно?

— Н-нет.

— Ты вся дрожишь. Нужно ещё одеяло? Ну, не молчи! Скажи, мля, что случилось?

— Ничего. Ничего, — повторяю, не в силах отодвинуться от мужчины. — Мне не холодно. Это… Это всё мозг виноват, он выпустил из-за страха адреналин и кортизон в кровь.

— И от этого припадок?

— Нет, — фыркаю, понимая, что Ян просто отвлекает меня. Но поддерживаю игру: — Гормоны вызывают всплеск активности, повышенное давление, ну и заставляют работать мышцы так, что они слишком часто сжимаются.

— Умная же, да? На фельдшера учишься, если я не ошибся.

— Не ошибся.

Замолкаю, позволяю страху улечься в душе, отпуская свои когти. Тянусь дрожащими пальцами к лицу, стирая влажные дорожки. Чувствую, как одежда неприятно липнет к телу, я вся вспотела.

Медленно отстраняюсь от Яна, двигаюсь к краю кровати. Только когда ноги касаются прохладного пола, могу немного вдохнуть. Мне жарко, а воздух спертый, давит.

— Ты… Ты можешь открыть окно, пожалуйста? — прошу сипло, зная, что мужчина может отказать. Он четко дал понять, что я его не интересую. — Мне… Можно мне на свежий воздух? Я обещаю, что не сбегу.

Не сейчас так точно, у меня просто нет сил на это, никаких. Слишком сложный вечер, эти абсурдные разговоры про отца! Мне нужно время, чтобы всё переварить.