Не использовались предложенные услуги и технические возможности журналистов телекомпании «Аль-Джазира». Они, в отличие от А. Аслаханова, были более перспективны в плане установления и поддержания доверительной атмосферы между сторонами. Журналисты «Аль-Джазиры» были готовы организовать прямой эфир с помощью спутниковой связи, что позволило бы как минимум избежать странных накладок и неясностей с переданной боевиками видеокассетой.

В сообщениях о числе заложников поначалу фигурировали цифры от 150 до 500. На второй день странным образом пришли к цифре «354». Есть основания полагать, что члены основного штаба знали примерное число заложников уже после первого контакта с террористами. Знали, но не озвучивали реальную цифру. Следствием их непонятного упорства, скорее всего, стал расстрел двух десятков заложников, демонстративно выброшенных со второго этажа. Тем самым террористы хотели убедить власти в серьезности своих намерений и подтолкнуть их к обсуждению и принятию выдвинутых требований. Как показал дальнейший ход событий, ожидаемого эффекта убийство части заложников не произвело.

Возвращаясь к официально заявленному числу заложников, нельзя согласиться с озвученным впоследствии мнением, что эта цифра якобы не имела принципиального значения («Если даже в заложниках всего один человек, его жизнь бесценна»). Все это верно, но площадь спортзала и число находившихся в нем заложников обуславливали такое понятие, как плотность, то есть число последних на единицу площади. Для спецназа этот показатель является одним из определяющих успех или неудачу при попытке проведения спецоперации. Высокая плотность изначально обрекает на провал спецоперацию и превращает ее в армейскую. Это трудно не понимать. И еще. Из показаний руководителя центра «Защита» С. Ф. Гончарова явствует, что первоначально ему в ОШ была озвучена цифра 354, исходя из которой он начал планировать свою работу, дав соответствующие распоряжения. И только после общения с Р. Аушевым, после его выхода из школы, узнав о реальном количестве заложников, вынужден был перестраивать свою работу, корректировать ранее принятые решения. Кто теперь возьмется утверждать, что нехватка на завершающем этапе операции спасателей, врачей, карет скорой помощи, смертность от несвоевременного оказания квалифицированной медицинской помощи и т. д. не есть результат обозначенного действия, правильная квалификация которого влечет за собой непростые правовые последствия.

Не оспаривая принцип неисполнения требований террористов, хотя в ФЗ «О борьбе с терроризмом» говорится о принципе минимальных уступок террористам, представляется куда более естественным, если бы его исполнение брали на себя федеральные власти, к кому были обращены требования террористов, а не поручали эту проблему региональным чиновникам или даже детскому врачу. Очевидно, что любые обещания региональных чинов, не подкрепленные гарантиями высших чиновников государства, не могли вызвать доверия (если об этом с ними приходится говорить) террористов, а значит, и обещанный «коридор безопасности» не был воспринят ими всерьез. Да и пришли террористы, ясное дело, не для того, чтобы тут же вернуться обратно!