Наконец служба закончилась, и хозяева задержались посплетничать со светской публикой. Мисс Бриджес и миссис Ларк из дома через дорогу с достоинством обменивались комплиментами, а горничные хихикали над самыми ужасными шляпками в толпе.

– Куда пропала миссис Джонс? – спросила Роуз Сару. – Она пошла домой готовить обед? – Она удивилась, что это не поручили Саре.

– Нет-нет, по воскресеньям у нас только холодная еда. Нам не полагается работать. – Сара пренебрежительно усмехнулась. – Не работать! Ха! Но по крайней мере, все дела уже почти переделаны. – Она оглядела кладбище. – Нет, так я и думала. Вон она, Роуз, посмотри.

Мисс Бриджес увидела их и нахмурилась:

– Роуз, ты не могла бы привести миссис Джонс? Нам пора уходить. Передай ей мои извинения.

Роуз кивнула и пустилась бежать. Однако, преодолев несколько метров, она поняла, что бегать по кладбищу – это, вероятно, кощунство, и перешла на быстрый шаг, обдумывая эту странную сцену. Что делает миссис Джонс? И почему мисс Бриджес извиняется?

Но, поравнявшись с миссис Джонс, она сразу все поняла. Кухарка стояла перед крошечным могильным камнем в дальнем углу кладбища. Это было не великосветское надгробие, а дешевая серая каменная табличка.

Надпись была очень короткой. Но Роуз подозревала, что каменщики берут деньги за каждую букву.

– Ох, Роуз, тебя прислали за мной? Прости, душенька.

– Миссис Джонс… это… это ваша дочка? – шепотом спросила Роуз.

Миссис Джонс пошла по тропинке, промокая глаза.

– Да, Роуз. Знаешь, она бы сейчас была уже твоих лет. Ее забрала холера, и ее отца тоже, неделю спустя. У меня не было денег на еще один камень: его имя высекли с обратной стороны. После этого я снова пошла на службу, не знала, что еще делать. К счастью, меня взяли на прежнее место.

– Ох. – Роуз не знала, что еще сказать, хотя чувствовала, что надо сказать хоть что-то.

– Кстати, Роуз, – пробормотала миссис Джонс, шаря в своей сумочке. – Куда эта чертова штука подевалась? Господи, прости, а! – Она вытащила странный муслиновый мешочек, от которого сильно пахло розмарином и другими неизвестными травами. – Возьми-ка вот это, Роуз. Вообще-то я таких вещей не одобряю – волшебство должно знать свое место, я всегда говорю, но нужда есть нужда. Мне его дал… ну, кое-кто, кто в этом разбирается. Ты его береги.

– Что это? – спросила Роуз, робко беря мешочек. К нему был привязан шнурок, как она догадалась, чтобы носить на шее.

– Ну как же, это амулет, милая. Все время забываю, что ты ничего не знаешь об этой магической чепухе. Не волнуйся, Роуз, так даже лучше. Это амулет для защиты. Убери его поскорее, я уж отсюда вижу, как мисс Бриджес ножкой топает. Но я себе не прощу, если тебя похитят, когда будешь ходить по магазинам. Еще две девочки пропали сегодня утром, слыхала? Уж не знаю, куда мир катится. А все эти волшебники слушают священника. Что они делают? Да ничего, Роуз, вот что я тебе скажу.

Роуз послушно спрятала амулет в карман плаща, но не особенно в него поверила. Теперь она уже знала, каковы магические предметы. В доме некоторые вещи начинали блестеть, стоило ей взглянуть на них, другие гудели. Она была почти уверена, что ей дали мешочек с пахучими травами, и только.