Полине Клим как-то жаловался, что ему со дня их знакомства приходится все время что-то рассказывать и вообще говорить гораздо больше, чем он привык, и он ужасно от этого устает и терпит только ради нее, и грозится поскорей все-все рассказать и уже замолчать с великой радостью.

Все, что сказала экс-жена Клима, – чушь это все полная! Чушь и мерзкая грязь! И вообще тетка эта германская неприятная, гадкая, хоть и отшлифованная в лучших европейских салонах!

И вообще как она, Полина, могла вот так на дурака ей поверить?! Поверить и сбежать, и наговорить всякого Климу, почему его не спросила, не дождалась, не обсудила это с ним, не потребовала честного ответа, почему сразу обвинила?! Ну и дурочка же она, в конце-то концов, что с ней случилось-то?

И Полина остановилась вдруг, пораженная сделанным открытием, и даже забыла на какое-то время помешивать еду на сковородке.

Она готовила всю ночь самые сложные свои блюда. Всегда так поступала в особо тяжких случаях душевных переживаний или при обдумывании какой-нибудь важной проблемы. Почему? Может, это ее индивидуальная психотерапия такая, а может, психоз, пойди разберись, но заковыристые проблемы обдумать всегда помогало. А эта была не просто заковыристая, это вообще бурелом какой-то, и Поля его лично своими руками наворотила, а не та злая шенгенская мымра!

И Полинка заспешила завершить очередной шедевр и собираться – скорей, скорей!

На сей раз она пошла договариваться с соседом о доставке в не самое близкое Подмосковье. Сосед ее с третьего этажа, Михаил Аркадьевич, шоферил нелегально, так, знакомых-друзей подвезти, кого в аэропорт доставить подешевле, кого на дачу отвезти. Полина выглянула в окно, увидела его машину и побежала вниз. Только нажимая уже звонок, сообразила, что сейчас совсем еще рано, часов ведь восемь утра, наверное. Но дядя Миша открыл и согласился без лишних разговоров доставить «в лучшем виде».

Дома Клима не было – Полина звонила и звонила у калитки, почему-то не став открывать своим ключом, но Клима дома не было, это точно.

И вдруг она подумала, что он в кузнице. Вот как уверенность внутри возникла.

Ну, Полина же готовит, когда ей хреново, почему Клим не может работать, когда у него не все хорошо? Откуда выскочила такая мысль, неизвестно, но выскочила, Полина вскочила обратно в машину и отдала команду, куда ехать.

Только когда машина поднялась на пригорок и остановилась у ворот и пришла пора расплачиваться, девушка сообразила, что даже не подумала оставить у дома свои тяжелые сумки. И как их теперь обратно тащить? Там же кастрюли, контейнеры, лотки и пакеты с едой?

Но все это были мимолетные мысли-бабочки, которые мелькнули и улетели, не тревожа основную мощную мысль – как и что сказать Климу, как объяснить все, и захочет ли он ее объяснений, не разочаровался ли в ней, так легко его предавшей и поверившей наговору грязному?

Она стояла у распахнутых ворот здания, откуда-то из глубины слышался стук молотков и вырывался наружу жар. К Поле подошел незнакомый парень и вежливо спросил:

– Я могу чем-нибудь вам помочь? Вы по какому вопросу?