– Кейт, мы уже говорили об этом. – На этот раз в тоне Леннокса звучала усталость. – Это ферма моей семьи. Мое наследство.

– Ты вечно только это и делаешь – болтаешь о наследстве! Да! Поэтому-то ты такой скучный старый болван, который не может даже взять выходные, чтобы поразвлечься, провести веселую ночь в ресторане или сделать еще что-нибудь, хоть отчасти забавное!

– Я не из таких людей.

– Да откуда ты сам это можешь знать, если торчишь тут постоянно? А, я забыла, у тебя же есть компания! Серьезно, Леннокс, ты что, неспособен даже на полмили отойти от собственной двери? Я и не догадывалась, что ты так обленился.

– Не смей говорить о ней так!

Кейт округлила глаза:

– Думаю, эта расчетливая мадам может и сама о себе позаботиться.

– Хватит!

Разъяренный Леннокс шагнул вперед. Кейт нагло улыбнулась. Нина подумала, что Кейт точно знала его больные точки. Она была прекрасна, мила, талантлива и так уверена в себе… Всем этим хотелось бы обладать и Нине, именно этому она завидовала подобным людям. Но вот эта женщина стояла здесь, визжа и крича от ярости.

Это выглядело по-настоящему странно.

Кейт подошла к Нине:

– А ну-ка, посмотрим на твое маленькое увлечение! Для нее, как я понимаю, в самый раз иметь маленькие увлечения. Тебе только моя мазня не нравилась?

– Не то, – ответил Леннокс. – Дело в том, что ты ни на чем не могла остановиться. Сегодня это была роспись керамики, потом живопись, потом гончарное дело, потом дизайн интерьеров. Ты никогда ничего не доводила до конца.

– Это потому, что дома меня не поддерживали! Ты черт знает где болтался целыми днями, а я тут сидела одна!

Леннокс погрустнел.

– Ты прежде сама мечтала о том, чтобы жить здесь, – тихо сказал он.

– Это лишь показывает, какой идиоткой я была!

Кейт открыла дверцу фургона. Нина отступила в сторону. Она не хотела мешать человеку, находившемуся в подобном настроении.

Кейт вошла внутрь и увидела светлые серые стенки, аккуратную обстановку, люстру… Она вдруг замерла, потом обернулась и вопросительно посмотрела на Нину.

– О! – выдохнула она. – Это… – Она провела рукой по полкам. – Это прелестно!

По тому, как Кейт прикасалась к книгам, Нина поняла: эта женщина любит читать. Нина всегда узнавала читателей, даже разозленных.

– О! – повторила Кейт. – И ты сама всем этим занимаешься?

– Мне немного помогают, – негромко ответила Нина.

Но Кейт уже остановилась рядом с маленькой кассой. И приоткрыла рот.

Нина заглянула в фургон, чтобы понять, на что смотрит Кейт.

– Я не… – начала было Кейт, потом снова ненадолго умолкла. – Я не видела ее уже лет сто!

Это был последний, замусоленный экземпляр «По крышам». Лицо Кейт смягчилось, и Нина вдруг увидела, каким та могла быть ребенком: прелестным, избалованным, испорченным…

Кейт протянула руку к книге:

– Можно мне?..

Нина кивнула.

– Это точно такое издание, какое было у меня! – выдохнула Кейт, осторожно перелистывая страницы.

– Да, мне повезло, что я его нашла, – согласилась Нина. – Прекрасно, правда?

– О! Вот здесь голубь теряет лапку, и они мастерят ему новую из палочки от эскимо!

Нина улыбнулась.