Нет, Мэгги земля не интересует. Остаются коттеджи с амбарами, и еще Вдовий дом.

Настроение Финна ухудшилось еще больше. Филип Кребтри наотрез отказался говорить с ним о других возможных покупателях, сказал лишь, что кое-кто интересуется Вдовьим домом и коттеджами. Ну, а Финн, которому не хотелось раскрывать заранее свои планы, позволил Филипу думать, будто он претендует только на особняк и угодья.

Краем глаза Финн заметил, как Одли Слейтер покачал головой при очередном повышении цены.

Пять минут спустя, когда аукционист объявил, что земли отходят Финну, Одли подошел и сердито пробурчал:

— Долго же тебе придется потеть, пока получишь хоть какой-то навар от земли по такой цене.

Мэгги было видно, как Финн о чем-то разговаривает с фермером, у которого только что перебил землю. Рядом шепталась молодая пара.

— Уже скоро, — ободряюще сказал агент, проходя мимо Мэгги.

Борьба за коттеджи длилась недолго. Как только до молодых дошло, что Финн не намерен уступать, они тут же выбыли из игры. У Мэгги засосало под ложечкой, когда аукционист объявил, что на продажу выставляется последний лот — Вдовий дом.

— Очаровательный георгианский дом с хорошо спланированным садом, прекрасное местоположение. Единственное, что требуется, — это кое-какой ремонт и модернизация. Я назначаю начальную цену в двести тысяч фунтов.

Мэгги, стараясь не смотреть на Финна, подняла руку с брошюрой.

— Двести тысяч, — повторила она, с неудовольствием отметив нервную нотку в своем голосе.

Значит, Мэгги приехала за Вдовьим домом. Мог бы и раньше догадаться, с горечью подумал Финн. Это же чудесный «воскресный уголок» для Мэгги и ее любовника. Любовника, существование которого она отрицала с пеной у рта, и Финн поверил бы ей, учитывая, с какой страстью она отдавалась ему, если б не слышал собственными ушами их разговор по телефону. Нетрудно представить, что будет, если Мэгги добьется своего. Дому придет конец. Набежит целая стая архитекторов, за ними примчится команда дорогих подрядчиков, после чего из Лондона заявится какой-нибудь модный дизайнер.

Однако Вдовий дом по праву принадлежит поместью, он часть его истории, и Финн не желает иметь под боком отдыхающих из Лондона, и уж тем более Мэгги с любовником. Финн раздраженным тоном повысил цену. Пусть стоимость возрастет хоть в сто раз, но только Мэгги дома не видать. Он не потерпит, чтобы она приезжала сюда, пусть даже изредка, и заставляла его вспоминать то, о чем он вспоминать не хочет.

Мэгги, сжав зубы и стараясь не выдать охватившей ее злости, набавила еще. Финн это специально делает. Ведь аукционист уверял, что за Вдовий дом никто не собирается бороться. Мэгги застыла, слушая, как Финн бьет ее предложение. Триста тысяч фунтов. Они достигли той цены, на которую она рассчитывала, но Мэгги уже ничто не могло остановить…

Не обращая внимания на то, что все присутствующие с любопытством наблюдают за ними, Финн и Мэгги продолжали схватку, поднимая цену все выше и выше. Триста пятьдесят тысяч, триста семьдесят пять, четыреста тысяч фунтов…

Резко и сердито повысив цену до четырехсот двадцати пяти тысяч, Мэгги мельком заметила озабоченность на лице агента. Было видно, что он ее жалеет, но это лишь подстегнуло молодую женщину. Была пройдена отметка в четыреста пятьдесят тысяч, потом в четыреста семьдесять пять. Мэгги исчерпала все свои резервы, но ей было все равно. Она хотела только одного — не дать Финну нанести ей поражение.