И вот снова Москва. Вот она живая, строгая, идеально чистая (это так, так!), опустевшая Москва. Люди подтянутые, усталые, худые, но твердые в походке, спокойные и приветливые. На улицах полный порядок. Бьют куранты на Красной площади. Военный регулировщик в центре направляет машины по старому привычному руслу — через площадь на мост.

В 12 часов дня 1 сентября начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко пригласил нас к себе, рассказал о новой технике, поступившей на вооружение армии, и спросил, что можно применить в наших отрядах. Беседа с т. Пономаренко была интересной и полезной. Но довести ее до конца не удалось: раздался телефонный звонок. Нас приглашали в Кремль.

— Товарищ Ворошилов ждет! — объявил Пономаренко.

Было поздно. Группа наша была довольно пестрой. Одеты мы были в самые разнообразные формы, в том числе и немецкие. Нас поминутно останавливали патрули военного коменданта, подозрительно оглядывали и требовали документы. По совету Ковпака, мы построились и так, «под командой», дошли.

Ковпак, с присущим ему юмором, сказал:

— Так, хлопцы! Поодиночке, выходит, задерживают, — а строем нет. Ну, и порядки…

Первый с нами беседовал К. Е. Ворошилов — Главнокомандующий партизанским движением.

Мы поняли, что он достаточно осведомлен о положении в нашем Партизанском крае. Чувствовалось, что от нас ждут больших дел, нового размаха партизанского движения. Два часа длилась беседа с Климентом Ефремовичем. Уже одна эта встреча прибавила нам сил и бодрости.

На следующий день в 10.00 раздался звонок, все вскочили со своих мест. Подхожу к телефону, беру трубку.

— У телефона Емлютин.

— Товарищи командиры все на месте? — голос Матвеева.

— Да, Александр Павлович, на месте.

— Через 10 минут подойдут к подъезду машины. Выезжаем в ЦК к товарищу Пономаренко.

— Мы готовы, Александр Павлович.

Все поняли, в чем дело. Еще раз осмотрели друг друга и вышли к подъезду. Прибыли в ЦК. Пантелеймон Кондратьевич поприветствовал всех, оглядел, пошутил с нами и, взглянув на часы, сказал:

— Мы немного опаздываем. Едемте в Кремль, нас ждет товарищ Сталин.

Сталин смотрел на нас приветливо, хотя лицо его было утомленным. Светились поседевшие волосы. Он был в простом кителе…

— Что же, товарищи, не спеша расскажите, как воюют и живут партизаны и наши советские люди, попавшие под ярмо немецких оккупантов. Как относится население к вам, вы к населению… — Сталин посмотрел на меня. — Ну вы, товарищ Емлютин.

Я встал, попросил разрешения разложить карту.

— Пожалуйста.

Сталин и другие члены Комитета обороны внимательно слушали меня и что-то записывали. Сталин беспрерывно курил и всем нам также разрешил курить.

— Мы имеем пятьдесят один отряд, бойцов десять тысяч шестьсот сорок девять, — докладывал я.

— Что за люди в отрядах? — сразу спросил Сталин.

— Большинство — местные, из Трубчевского, Навлинского, Суземского, Комаричского, Выгоничского, Брасовского, Брянского, Почепского, Унечского, Гремячского, Средино-Будского и других районов. Часть окруженцев, то есть оставшихся на занятой врагом территории бойцов Красной Армии.