– Мой дядя Михаил Николаевич… – начал император.

– Ваше императорское величество, – перебил граф, что не часто позволял себе делать в беседах с императором. – Великий князь Михаил Николаевич стал наместником Кавказа в тридцать лет, имея за плечами большой опыт командования военными частями во время боевых действий.

– Я помню, Илларион Иванович. В двадцать два года великий князь получает орден Святого Георгия четвёртой степени за сражение при Инкермане, в тридцать один – золотую драгунскую саблю «За храбрость». В тридцать два года награжден орденом Святого Георгия второй степени и золотой шпагой с изумрудами и надписью «За окончательное покорение Кавказа». Если бы в наградах не был пропущен Святой Георгий третий степени, то дядя стал бы пятым во всей российской истории награжденным всеми степенями этого ордена после Кутузова, Барклая-де-Толли, Паскевича и Дибича, – император задумчиво замолчал, а потом продолжил: – Как бы мне хотелось иметь такого сына, а не дядю!

– Государь, для того вы и назначили наследника наместником. Пусть на Дальнем Востоке и не ведутся боевые действия, но обстановка неспокойная, требующая ежедневных решений. Постепенно цесаревич наберётся опыта и станет вам помощником в управлении государством.

– Илларион Иванович, ваши слова да Богу в уши. Нет пока в Ники интереса к государственным делам. Тринадцать лет по специальной программе обучали, а толку… Ему бы только с преображенцами и лейб-гусарами гулять да по балеринам таскаться. С весны к этой Кшесинской ходит. Докладывают, до утра у неё дома веселится. Минни на это спокойно смотрит. Ей, такое ощущение, кто угодно, лишь бы не Алиса Гессенская. Но весь придворный entourage возмущается, что выбор наследника пал на танцовщицу. И своё назначение наместником Ники воспринял как наказание и ссылку. Что делать, не знаю!

– Извечная проблема отцов и детей, государь. Но с учётом ответственности перед империей, этот вопрос в царской семье имеет государственный масштаб.

– Что посоветуешь-то, старый друг? – император тяжело вздохнул.

– Надеюсь, что самостоятельное дело и в таких объемах заставит цесаревича проникнуться государственными делами. На него ляжет груз ответственности за развитие Дальнего Востока, в то время, когда началось строительство Транссибирской железной дороги. По окончании строительства данного пути на окраину империи можно будет относительно быстро перебросить войска и грузы. Английские газеты уже предрекают, что Сибирская дорога, – Воронцов-Дашков вынул из папки, которая лежала перед ним на столе, листок и прочитал: – «…сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, которое не снилось еще ни одному государству».

Император на это лишь хмыкнул.

– Какой здесь простор для государственной деятельности, государь, – граф мечтательно закатил глаза к потолку.

– Дай бог, Илларион Иванович, дай бог, – Александр Третий поднялся с кресла и подошёл к окну. Помолчав, произнёс, не оборачиваясь: – Менять ничего не будем. Наместником Дальнего Востока Ники быть. Там ему балеринок тяжелее найти будет, да и Алису свою забудет. Продолжаем готовить отъезд. Что у нас по срокам начала поездки?